Евреи и Великая (Первая мировая) война

 

Источник: http://z.berkovich-zametki.com/y2019/nomer5_6/sdavidovich/

 

1. Война началась

Больше 20-ти лет эту войну называли Великой (Great War), иногда Мировой.

Я мало знал об этой войне, там, где я рос и учился, о ней мало говорили, мало писали, мало проходили в школе. Я начал ею интересоваться, когда начал интересоваться историей моего Израиля, который скорее всего бы не возник, если бы не разразилась эта страшная война, в которой погибло более 17 миллионов человек, военных и штатских, больше 21 миллиона было ранено, более 7 миллионов пропало без вести.

Есть простенькая загадка: ответьте, почему во французской газете Фигаро не могло появиться 12 ноября 1924 вот такое сообщение: «Вчера, 11 ноября 1924 г скончался герой 1-ой мировой войны лётчик «Жорж Мадон«?«

Ответ: Не могли в 1924 году написать: «1-я Мировая война».  Порядковый 1-ый номер появился с началом следующей Мировой войны, ставшей — кто считает порождением, а кто просто продолжением — Великой войны 1914-1918 годов. Но с еврейской точки зрения это были совершенно разные войны.

Начало той, Великой войны, в которой участвовало 68 миллионов человек, в результате которой мир стал однозначно другим и во многом хуже (я бы написал: «во всём», если бы её следствием не было освобождение евреев Российской Империи и превращение Палестины из захудалой провинции захудалой Оттоманской Империи в британский Мандат на Палестину, начало создания в ней «Еврейского дома»), подняло небывалую волну патриотизма во всех вступивших в войну европейских странах, и граждане (или поданные монархов) этих стран «моисеева вероисповедания» естественно не остались в стороне. В синагогах Черновиц и Львова, Одессы и Житомира на одном языке молились за победу армий своих императоров: Франца-Иосифа и Николая II.

Раненных австрийских солдат размещали в общинных больницах Бродов и Дрогобыча, российских – Одессы и Бердичева.

В Петрограде и Одессе после молитвы в синагоге евреи с флагами и портретами царя, под звуки гимна, исполняемого синагогальным хором, прошли по улицам. Депутат Государственной думы Н.М. Фридман^[1] 26 июля 1914 г. заявил от имени еврейского населения:

«В исключительно тяжелых правовых условиях жили и живем мы, евреи, и, тем не менее, мы всегда чувствовали себя гражданами России и всегда были верными сынами своего отечества… Никакие силы не отторгнут евреев от их родины — России, от земли, с которой они связаны вековыми узами. В защиту своей родины многие евреи выступают не только по долгу совести, но и по чувству глубокой к ней привязанности«.^[2]

В Берлинской синагоге прозвучала новая молитва с призывом помочь «нашему народу, нашему императору, нашей Родине«^[3]

В Вене зазвучала Военная песнь в духе Макковеев Малвине Грюнвальд,

Хуго Цукерман сочинил «Песнь кавалеристов», музыку к которой написал Франц Легар, и она стала самой распространённой песней германских и австрийских солдат.

Празднества прошли быстро, начались военные будни, будни страшные и кровавые.

2. Цифры и страны

История редко бывает не противоречивой. История: «Евреи и Великая война» —   это одновременно история еврейского патриотизма, но порой и проявления не слишком горячего желания участвовать в чужой войне, история признания народами военных заслуг евреев своих стран, но порой и проявление никуда ни исчезнувшего антисемитизма.

Евреи сражались в армиях всех вступивших в войну стран, за исключением, наверное, Японии и Китая. Около 12 миллионов евреев проживало в странах-участницах Великой Войны, около полутора миллионов участвовали в ней.

Таблица 1

Статистические данные о числе евреев, участвовавших в Первой мировой войне

В этой статье будет говориться о России (империи и республике), о Германской и Британской империях. Оттоманская (Османская) империя, и главным образом евреи ишува — тема отдельной статьи.

Но вначале очень краткий обзор по остальным, приведённым в Таблице 1 странам.

Во всех армиях, за исключение русской, румынской, турецкой и германской, были евреи, занимавшие командные посты. (В германской были офицеры-резервисты в чине до капитана, но об этом см. гл. 4.)

Упоминая об евреях офицерах и генералах я солидаризируюсь с точкой зрения, что человек, добровольно отказавшийся от еврейства, евреем считаться не должен.

Франция. 43 года Франция была реваншистской Францией, страной, жаждавшей пересмотреть итоги Франко-Прусской Войны 1870-71 годов. И не случайно уже через 4 дня после вступления в войну, 7-го августа, французские войска перешли восточную границу. (Как бы повернулась история, если бы Франция поступила так же в сентябре 1939 года! Но это уже «альтернативная история»).

Немногим менее 20 лет назад Франция была расколота делом Дрейфуса на дрейфусаров и антидрейфусаров, антисемитов и анти-антисемитов, но во время Войны во Франции не было всплесков антисемитизма, порождённых войной и прежде всего поражениями в войне. Символом единства нации стал широко освящённый газетами эпизод, когда войсковой раввин Авраам Блок, пытаясь облегчить агонию солдата-католика, принес ему распятие и сам был смертельно ранен в тот же момент.

Во французской армии служило по разным данным от 36 до 50 тысяч евреев (включая евреев из Северной Африки) и 4 тысячи живших во Франции иностранцев, 12 генералов, 3104 офицера, в том числе и подполковник Дрейфус, орденами награждено более 4-х тысяч^[4].  В войне погибло около 8 тысяч.

Про него маршал Жофр сказал: «С самого начала войны он был примером проявления высокой активности и инициативы перед лицом опасности. В свирепых битвах 1915 года Борис проявил себя неоценимым помощником Командующего армией«. Впоследствии Борис в звании корпусного генерала (генерал-лейтенанта) служил Главным инспектором артиллерии (Правда если вспомнить разгром летом 40-го…) В 1940 году Борис был Председателем военного трибунала, приговорившего генерала Де Голля к 4 годам тюрьмы за неповиновение приказу, потом как еврей был изгнан из армии.

Австро-Венгрия. Считать ли, что Великая война была объективно неизбежна в том мире империй, стремящихся к приобретению всё новых и новых земель, или разразилась в результате несчастливых случайностей: не уплыви в июле 14-го года Император Вильгельм в норвежские фиорды, будь Министр Иностранных Дел Его Величества сэр Эдуард Грей более однозначен в беседе с германским послом … — то война бы не началась. Но фактом является, что триггером к её началу явилась Империя Габсбургов, совсем не самая худшая из тогдашних империй.

По числу евреев — называются цифры от 275 до 400 тысяч, принятой считается 320 тысяч — армия Австро-Венгрии занимала 2-е место (после русской), что соответствовало и численности еврейского населения страны — около 3-х миллионов. В боях погибло 40 тысяч евреев империи, 79^[5] были награждены высшей наградой «Золотой медалью за храбрость», многие получили «Железный крест, к примеру — уроженец Черновиц Э. фон Зоммер (1868–1946) за подвиги в боях на территории Галиции получил дворянство и чин генерал-майора.

Наверное империя Габсбургов была в то время, наряду с Британской империей, самым лояльным к евреям государством, (хотя бургомистром Вены в 1897-1910 годы был отъявленный антисемит Карл Люгер, которого многие считают духовным отцом Гитлера), и еврейские солдаты значительно реже, по сравнению с армиями других стран, испытывали на себе антисемитскую дискриминацию. Правда если в конце XIX в. евреи Австро-Венгрии составляли 1,2% всех офицеров действительной службы и 18,7% офицеров запаса, то в начале XX в. рост антисемитских настроений в армии и обществе привел к 50% уменьшению числа евреев-офицеров как на действительной службе, так и в запасе^[6].. Часто были случаи, когда полковник-еврей вставал перед выбором — креститься и стать генералом, или уйти в отставку. Но так или иначе, но во время войны в армии служили 2.5 тысячи офицеров, в их числе 3 лейтенант-фельдмаршала (звание, соответствующее званию генерал-лейтенанта в других армиях) и 5 генерал-майоров.^[7]

(Для сравнения: Генерал Апухтин в 1911(?) году написал, что еврей не может быть офицером потому, что солдат-христианин будет относиться к нему как к «жиду», а не как к начальнику^[8]. Но об этом ниже.)

Во время войны в армии служило в звании капитана 76 раввина, командование помогало еврейским солдатам соблюдать по возможности еврейские традиции, совместно с местными еврейскими общинами им обеспечивалась кошерная еда, в 1916 году командование распорядилось в каждом подразделении, насчитывающим более 100 солдат-евреев, организовать кошерные кухни, а там, где это было невозможно, например на итальянском фронте, солдатам выдавались деньги, чтобы они могли сами соблюдать кашрут.

Италия.  Страна вступила в Войну 23 мая 1915 года, то есть тогда, когда уже было ясно, что это за война. Вступила на стороне Антанты, хотя была ещё с 1882 года связана договором с Центральными державами — их союз тогда так и назывался: Тройственный. Причина была очень простой — желание территориальных приращений за счёт Австро-Венгрии.

Со времени объединения Италии в середине 19-го века и до 5 сентября 1938 года — декрета Муссолини об ограничении прав евреев, у евреев не было проблем жить в этой самой красивой из всех стран мира. С марта 1905 по февраль 1906 года 18-м премьер министром, первым ПМ-евреем Италии был Алессандро Фортис (Alessandro Fortis 1842-1909). А 20-м ПМ стал Луиджи Луццатти (Luidgi Luzzatti 1841-1927), до этого многолетний Министр финансов. Джузеппе Оттоленги (Jiuseppe Ottollуnghi 1838-1904) был в 1902-1903 годах Военным министром, Эрнесто Натан (Ernesto Nathan 1848–1921) был с 1907 по 1911 год «всего лишь» мэром Рима!

В годы Войны в армии служило около 5 тысяч евреев, по другим данным – 8 тысяч (из 35-ти тысячной общины), при этом больше 2-х тысяч офицеров (что объяснялось высоким образовательным уровнем евреев), в том числе 50 высших офицеров. В их числе был генерал-лейтенант Умберто Пульезе (Umberto Pulgiese 1880-1961) — главный кораблестроитель Италии, вице-адмирал-инженер, во время 2-й Мировой Войны в качестве исключения как очень ценный специалист снова был призван на флот, командир дивизии Анджело Модена (Angelo Modena 1867-1938) и другие.^[9] Погибло или пропало без вести около 420 человек, получили награды около 700.^[10]

Бельгия. Страна вступила в Войну 4 августа, когда в неё вторглась германская армия. Собственно это нарушение нейтралитета Бельгии, установленного ещё в 1839 году, и явилось причиной (или поводом?) вступления Великобритании, одного из гарантов нейтралитета, в войну.

Командующим 1 бельгийской армией был еврей Луис Бернхайм (Louis Bernheim 1861-1931). Но верующим евреем он очевидно не был – был кремирован в соответствии с завещанием.^[11]

Болгария. Страна последней, 14 октября 1915 года, вступила в войну на стороне Центральных держав (и первой из них признала своё поражение, ускорив этим капитуляцию Оттоманской империи, оказавшейся отрезанной от своих союзников). Болгарские евреи получили равные права по Берлинскому договору 1878 года, завершившему русско-турецкую войну, по которому Болгария фактически стала независимой (автономное княжество со своей конституцией). Евреи призывались в болгарскую армию и участвовали во всех её войнах. В 1МВ участвовало 6 тысяч человек, погибло 211 человек.^[12] 3 болгарских еврея окончили военную академию, один из них — полковник Авраам Таджер (1872 -1958), впоследствии журналист и глава еврейской общины в Болгарии (1925-31 гг.), в 1950 году совершил алию.^[13]

Сербия. Страна первой, 28 июля 1914 года, вступила в войну, ещё не ставшей Великой. Австро-Венгерская империя всего лишь хотела укрепиться на Балканах…

Еврейская община Сербии была маленькой, около 5-ти тысяч человек, большинство проживало в Белграде. В сербской армии евреи участвовали и как бойцы на линии фронта, так и в качестве медиков. Погибло 132 человека (включая погибших в балканских войнах), им установлен памятник на сефардском кладбище Белграда.^[14]

Румыния. Страна вступила в войну 27.08.1916 года. Но её вступление не помогло, а ослабило Антанту — Россия была вынуждена послать ей на помощь значительные силы, открыв новый, Румынский, фронт. В декабре 1916 года австрийцы и немцы заняли Бухарест, в июле 1918 года Румыния в мае 1918 года Румыния заключила сепаратный мир. Правда Румыния успела в последний момент запрыгнуть в вагон победителей, объявив 10 ноября, за день до подписания перемирия, снова войну Германии.

Тогдашняя Румыния была одной из 2-х европейских стран, где юридически было закреплено неравноправие евреев. (Первой была Российская Империя.) Когда на берлинском конгрессе 1878 года, было образовано независимое княжество Валахии и Молдавии (с 1881 года — королевство Румыния), официально было провозглашено равенство всех граждан независимо от их вероисповедания.  В 1880 г. румынское гражданство получили семнадцать евреев, в 1881 г. — шесть, в 1882 г. — два, в 1886–1900 г. — восемнадцать.^[15] Граждане-евреи имели все права, положение остальных евреев ухудшилось — они считались иностранцами. Евреи были обязаны служить в армии, но даже врачи — только рядовыми. Евреи не могли учиться в профессиональных школах, в средних учебных заведениях была введена процентная норма (5,5–7,5% от всех учащихся). В высшую школу евреям разрешалось поступать только при недоборе, а стипендии могли получать лишь граждане Румынии…

Во время Первой мировой войны около 20000 евреев было мобилизовано в румынскую армию, где они столкнулись с откровенным антисемитизмом. Интересно, что согласно мирному договору с Германией и Австро-Венгрией Румыния обязалась предоставить гражданство всем своим евреям. Но договор в силу не вступил.

США. Последней из мировых держав в войну вступили США, объявив 6 апреля 1917 года войну Германии (Австро-Венгрии войну объявили 7 декабря, с Оттоманской империей войны объявлено не было, но турки разорвали дипломатические отношения), определив этим исход Войны.

В соответствии с Selective Service Act была объявлена частичная мобилизация и было призвано 2.8 миллиона человек, из них около 250 тысяч евреев. Они служили во всех родах войск: пехоте, артиллерии, кавалерии, флоте, связи… Четверо было удостоено высшей награды Medal of Honor.^[16] Чуть ли не половина состава 77-й дивизии, сформированной в Нью Йорке были евреями. В армии служили около 10 тысяч офицеров, 3 генерала и несколько высших флотских командиров, например полковник Абель Дэвис (Abel Davis 1874-1937), командовавший во время войны пехотным полком и ставший в последствии бригадным генералом, полковник-артиллерист Милтон Фореман (Milton J. Foreman 1863–1935), ставший после войны генерал-майором, а при отставке —генерал-лейтенантом

Джосеф Тауссинг (Joseph Knefler Taussig (1877-1947), командир эскадры эсминцев Атлантического флота.^[17] Число убитых и раненых составило более 15 тысяч.

3. Россия

Этот раздел, естественно, получился самым большим и я его разделил на 3 части:

1. Евреи в царской армии
2. Преследования евреев в прифронтовых областях
3. Евреи в армии Революционной России

Хотя Россия и вышла из Войны формально только после подписания Брестского Мира 3 марта 1918, но всё, что происходило с российскими евреями после 7.11.1917 отдельная тема.

3.1 Армия царя
«Никаких Шнеерзонов«                

В лучшем случае евреи были пасынками Императорской России, нежданным и нежеланным приложением к вошедшим в Империю землям Польши, бывшей главной соперницы России в славянском мире. И что делать с этими странными, не похожими ни на кого людьми, не знал никто…

То же можно сказать и про евреев в царской армии.

Призывать евреев в армию начали в 1827 году — царь Николай I издал указ о введении для евреев воинской повинности. (До этого евреи решали свои проблемы с царской властью так, как делали евреи во все века и во всех землях рассеяния — они откупались.) Для сравнения: евреев в армию Габсбургов начали призывать в 1788 году, в армию Французской Республики — в 1792 году, в армию прусского короля — в 1813 году. И это считалось первым шагом для их интеграции в общество. Николай интегрировать евреев в общество не хотел, но относился к наличию в своей Империи подданных-евреев как к проблеме, которую надо решать. А лучшим инструментом для решения любой проблемы была для Николая армия — без армии нельзя решить ни одну серьёзную проблему страны, и конечно же — еврейскую. И он хотел, чтобы в стране было солдат больше, а евреев меньше.  В 1847 году, изучив все донесения о кантонистах (см. ниже) «из евреев», Николай I написал на полях рапорта: «Тех, кто принял православную веру, не считать евреями.»^[18]  Бесспорное проявление гуманизма, его правнук оказался куда суровее. И вообще царь Николай I иногда оказывался гуманизму не чужд — в 1825 г. по его указанию и несмотря на мнение отцов-командиров, наказание плетьми было заменено шпицрутенами, в 1830-м отменены клеймения, в 1834 г. максимальное количество шпицрутенов было понижено с 6000 до 3000.^[19]  Гуманизм в действии!

Но вернёмся к теме.

Возраст призыва был установлен в 12-25 лет (для христиан: 18-35). На практике зачастую в рекруты попадали дети, в возрасте 8-9 лет. Еврейские дети отправлялись в школы кантонистов^[20], где они находились до 18-ти летнего возраста.  Эти годы в 25-ти летний срок службы не включались. С одной тысячи евреев-мужчин набиралось 10 рекрутов ежегодно (с одной тысячи христиан — 7 через год). За попытки уклониться от набора или побег на общину накладывался штраф – 2 рекрута за каждого уклонившегося. В отличие от остальных кантонистов еврейские дети, как и сироты, проводили все время в батальонах, их не оставляли, как других детей до 14-15 лет, при родителях.

В таблице 2 приведены данные^[21] по рекрутам за 1843-54 гг.

Всего за 11 лет — 29 115 кантонистов. Можно предположить, что с 1827-го по 1856 г. их было свыше 50 тысяч.

(По другим источникам еврейских детей-кантонистов было до 80-ти тысяч.)^[22]

Вот текст присяги^[23], которую произносили кантонисты при наступлении совершеннолетия: 

«Именем Ад-ная живаго, Всемогущаго и вечнаго Б-га Израиля, клянусь, что желаю и буду служить Русскому царю и Российскому Государству, куда и как назначено мне будет во все время службы, с полным повиновением военному Начальству, так же верно, как был бы обязан служить для защиты законов земли Израильской. <…> Но если, по слабости своей, или по чьему внушению, нарушу даваемую мной на верность военной службы присягу: то да падет проклятие вечное на мою душу и да постигнет вместе со мною все мое семейство. Аминь.»

Условия жизни в николаевской армии были тяжёлыми. Условия, в которые попадали рекруты-евреи – очень тяжёлыми. Условия, в которые попадали еврейские дети-кантонисты — ужасными.

Известнейший отрывок из «Былого и дум Герцена» — описание его случайной встречи в вятской деревне с партией кантонистов, разговор с сопровождающим партию пожилым, жалостливым офицером:

«— Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают — не знаю. Сначала было их велели гнать в Пермь, да вышла перемена, гоним в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что сдавал, говорил: «Беда да и только, треть осталась на дороге» (и офицер показал пальцем в землю). Половина не дойдет до назначения, — прибавил он.
…Привели малюток и построили в правильный фронт; это было одно из самых ужасных зрелищ, которые я видал, — бедные, бедные дети! Мальчики двенадцати, тринадцати лет еще кой-как держались, но малютки восьми, десяти лет…  Ни одна черная кисть не вызовет такого ужаса на холст.
Бледные, изнуренные, с испуганным видом, стояли они в неловких, толстых солдатских шинелях с стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо ровнявших их; белые губы, синие круги под глазами — показывали лихорадку или озноб. И эти больные дети без уходу, без ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого моря, шли в могилу.»^[24]

В еврейской памяти время царствования Николая I (1825–1855 годы) вошло как эпоха гонений и насильственной миссионерской деятельности. Задачей армии было искоренение «фанатизма» — в переводе с русского на русский — обращение детей в христианство.

Семен Дубнов:

«Провозглашение «воинской повинности» превзошло самые страшные опасения евреев. Оно нанесло чудовищный удар по образу жизни, вековым традициям и религиозным верованиям еврейского народа. Годы, проведенные взрослыми евреями-рекрутами на военной службе, были отмечены неслыханными лишениями.
Только за то, что они не умели говорить по-русски, отказывались от трефной пищи и не умели приспособиться к враждебной среде и к армейскому образу жизни, над ними издевались и били их нещадно.»^[25]

Поражение в Крымской войне ясно показало: «Так дальше жить нельзя». Взойдя на престол Александр II приоткрыл плотно закрытое своим отцом окно в Европу и освежил душную атмосферу предыдущего царствования. Коснулось это и армии. Уже в августе 1856 года, через полтора года по восшествию на престол, были отменены штрафные и усиленные рекрутские наборы, в 1859 году был отменён сам институт кантонистов — православные кантонисты, включая выкрестов, переводились во вновь создаваемые военные училища. Неуспешные в учёбе, страдающие телесными недостатками и оставшиеся иудеями (для властей это было одно и то же) должны были быть отправлены домой до нового призыва в армию в 20-летнем возрасте. Но на практике этот закон не выполнялся до 1871 года, еврейские дети-кантонисты оставались в армии.
В 1874 была проведена военная реформа, инициатором которой стал Военный министр Милютин, рекрутские наборы были заменены всеобщей воинской повинностью – должны были служить все мужчины, возраст призыва — 20 лет, срок действительной службы — 6 лет, во флоте —7, в запасе — 15 лет. Призыву не подвергались: духовенство, но не раввины, сектанты, инородцы Средней Азии, Кавказа, Казахстана, а также единственные сыновья и кормильцы в семье. Лица с высшем образованием служили полгода, со средним — 2 года, окончившиеся училища — 3 года, начальные училища — 4 года.^[26] Призывались не все — ежегодно определялось нужное число новобранцев и они выбирались по жребию, начиная с не имеющих льгот.

Первоначально в уставе 1974 года дискриминации евреев не было. Наоборот, они, в отличии от других инородцев, (кроме некоторых народностей Кавказа) подлежали призыву.

Но постепенно появлялись всё новые и новые ограничения. Евреи не могли быть офицерами. За всё время с 1874 по 1917 годы офицерами стало 10 евреев! Из них 8 были детьми крупных банкиров, про которых было известно, что служить в армии они не станут. И лишь один «простой» некрещеный еврей из кантонистов Герцель Цам, сумел в 1876 г., в возрасте за 30 лет в виде исключения получить первый офицерский чин, подпоручика. Несмотря на отличную службу, он «дорос» только до капитана, получив это звание при уходе в отставку в возрасте 50-лет.

В 1886 году офицером стал сын барона Г.О. Гинцбурга Авраам-Альфред. Разрешив это Александр III запретил подобное в будущем. Только через 20 лет, в 1906 году герою русско-японской войны Трумпельдору при выходе в отставку был присвоен чин прапорщика.

С января 1888 г. было выпущено указание «О недозволении нижним чинам евреев, уволенным в запас, оставаться в пунктах, закрытых для оседлости евреев».

Отслуживший четверть века николаевский рекрут мог селиться вне черты оседлости, теперь уходящий в запас солдат — не мог, он должен был возвращаться в место прописки. Для еврея служба в армии перестала быть ступенью к равноправию. Больше: в 1896 г. был издан закон, запрещавший солдатам-евреям оставаться за пределами черты оседлости во время отпусков^[27].

В западных военных округах евреи и католики (поляки) не допускались на должности писарей, телеграфистов, мастеровых, чертежников, кондукторов, машинистов, мельников, оружейников, служащих инженерных войск, приемщиков вещевых складов, аптечных и ветеринарных фельдшеров, врачей и фельдшеров .^[28]  В 1882 году было выпущен циркуляр военного министра Ванновского «О приведении в исполнение мер по ограничению наплыва лиц Моисеева закона в военно-медицинскую службу», а действующие врачи-евреи, их было 250 человек — 10.1% всех врачей, были переведены в Туркестанский и Восточно-Сибирский военные округа. Позже судьбу евреев-врачей разделили фельдшера и аптекарские ученики.^[29]

Если первоначально выкресты евреями не считались, то в 1912 году Николай II изменил подход своего прадеда «кого считать евреем» —  было решено распространить все ограничения, налагаемые на «евреев-талмудистов» на всех евреев независимо от их вероисповедания.^[30] То есть еврейство определялось уже не верой, но кровью. Гитлер был не первым.

Как армейские начальники, причём не самые жидоедствующие, относились к еврейскому вопросу в армии, можно судить по этому отрывку из мемуаров А.И. Деникина:

«»Нельзя отрицать, что в некоторых частях была тенденция к угнетению евреев, но отнюдь не вытекавшая из военной системы, а приносимая в казарму извне, из народного быта и только усугубляемая на почве служебной исполнительности. Главная масса евреев — горожане, жившие в большинстве бедно, — и потому давала новобранцев хилых, менее развитых физически, чем крестьянская молодежь, и это уже сразу ставило их в некоторое второразрядное положение в казарменном общежитии. Ограничение начального образования евреев «хедером», незнание часто русского языка и общая темнота еще более осложняли их положение. Все это создавало — с одной стороны, крайнюю трудность в обучении этого элемента военному строю, с другой — усугубляло для него в значительной мере тяжесть службы. Надо добавить, что некоторые распространенные черты еврейского характера, как истеричность и любовь к спекуляциям, тоже играли известную роль».^[31]

Через несколько лет Деникин, уже в качестве Командующего Вооружёнными силами Юга России наложил на проекте о продовольственном обеспечении армии резолюцию: «Никаких Шнеерсонов^[32]«.

Правда офицеры попадались разные, встречались и демократы-не антисемиты. Сборник 1912 года «Война и евреи»: «Мы находим в офицерской среде полную гамму возможных отношений к евреям, от крайнего юдофобства до юдофильства». Вот пример произошедшего в Одессе в 1889 году: командир 59-го Люблинского полка полковник Макеев не только разрешил солдатам-евреям приобрести Тору и занести её в синагогу, но и сам вместе с офицерами прибыл на это торжество. За что и был отправлен в отставку.^[33]

Но вообще же отношение власти и «правых» к армейской службе евреев было смесью лицемерия и иезуитства. С одной стороны всё время подчёркивалось их нежелание служить, уклонение от призыва. При этом не бралось в расчёт, что статистика не учитывала, что подлежащий призыву еврей уехал в Америку: с 1881 по 1914 год из РИ эмигрировало почти 2 млн евреев^[34] , в том числе за 1903-1907 года – полмиллиона.^[35]

С другой стороны не желали ничего сделать, чтобы армия и страна стала своей для евреев. Не случайно в 1906 году царь ответил отказом на предложения Столыпина о смягчении антиеврейских законов, написав: «Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу, внутренний голос все настойчивее твердит мне, чтобы я не брал решения на себя.»^[36] 

И напрасно депутат 4-ой Госдумы Фридман (тот самый), взывал с трибуны:

» Господа, неужели вы думаете, что этот молодой еврей, которому не дали переночевать в том городе, где ему предстояли годы тяжелой службы, что этот молодой еврей, который на военной службе ничего, кроме унижений и оскорблений, не видит, что этот молодой еврей, который из службы приходит такой же бесправный, каким он туда пришел, неужели вы думаете, что это какой-то сверхчеловек, которому можно ставить сверхчеловеческие требования? Не имея никаких прав, он должен быть и аккуратным, и патриотом, и бравым солдатом. Господа, ведь в таком отношении нет никакой логики, ни государственной, ни человеческой. Откройте черту оседлости — и вы получите любое число солдат, исполненных благодарности и патриотизма«.

Дума ответила словами Пуришкевича: «Никогда!» ^[37]

Но если честно, и евреи конечно же не хотели служить в такой армии. Вот интереснейший рассказ Лейбы Абрамовича Ягудина (1874-1964), жившего в середине 1890-х гг. в Великих Луках Псковской губернии, о том, как он в 1895 году готовился к призыву в армию.^[38] В армию Лейба идти не хотел и решил «мориться», чтобы медкомиссия признала его не годным к военной службе. Для этого он уехал в Псков, подальше от любопытных глаз знакомых и соседей, где и нашёл нужного специалиста. Он вспоминал:

«нас собралось несколько молодых людей в маленькой комнатушке. Несколько месяцев, не выходя из нее, мы непрерывно курили, почти не спали, пили крепчайший кофе, дни и ночи напролет дулись в карты. Сидели на стульях без одной ножки. Стоило кому-то чуть задремать, как он грохался на пол и просыпался. В общем, на комиссию я пришел в глубоком истощении, сердце непрерывно колотилось, легкие хрипели, я был едва жив, так что меня признали негодным.»

А вот отрывок из письма, который написал солдат царской армии родом из Мелитополя Давид Школьник кому то в Америку. Письмо от 2 декабря 1912 г. было перехвачено военной цензурой. В это время в армии распространились слухи о возможной войне с Австро-Венгрией.

«Скрепя сердце я был готов принести моей несчастной родине самую тяжелую из повинностей — воинскую. Но принести ей в жертву мою жизнь и благополучие моей семьи — это по меньшей мере безрассудно. Проливать кровь за то, чтобы твоему народу отравляли жизнь и каждый миг существования, — на это нет у меня ни сил, ни желания«.^[39]

Надо признать, что «любовь» была взаимной.

Очень многие генералы хотели полностью отменить службу евреев в армии, заменив её особым денежным налогом.
Генерал Брусилов, командир 14-го армейского корпуса, будущий герой войны и Нач.Генштаба, требовал «…совершенно изъять евреев из рядов армии… ограничив их гражданские права«. Командующий войсками Киевского военного округа генерал Н.И. Иванов (во время войны – Главнокомандующий Юго-Западным фронтом):

«В интересах государства иметь могучую армию… что возможно лишь при удалении из нее всего вредного элемента. Таким элементом прежде всего является еврейство, вносящее развращающее и разлагающее начало в наши войска… Евреи не признают армию, отрицают те высокие идеалы, которым она служит…«

Командующий Виленским военным округом докладывал царю: «Исконным злом нашей армии являются евреи, вредные качества коих ныне в полном расцвете… войсковые начальники… высказываются за совершенное прекращение приема евреев в армию«. Резолюция Николая II гласила: «И я тоже«. На отчете командующего Омским военным округом за 1909 год, писавшего: «Недопущение евреев в ряды войск так же важно для интересов армии, как и для интересов государства«, Николай наложил резолюцию: «И я того же мнения«.

Впрочем находились и несогласные: Великий князь Николай Николаевич, прославившийся во время войны преследованиями евреев во фронтовой полосе (см. ниже) считал, что «евреи — неизбежное зло в армии«. А Воронцов-Дашков, наместник на Кавказе, боялся, что освобождение евреев от воинской повинности побудит «слабые элементы» других народов на переход в иудаизм.^[40]

Примерно в то время, когда Давид Школьник написал письмо в Америку, в 1912 году 50 генералов, начальники некоторых Главных управлений Военного министерства, командующие военными округами, корпусные и дивизионные генералы получили анкету на тему «служебных и нравственных качествах нижних чинов иудейского исповедания«.

28 решительно высказались за изгнание евреев из армии — евреи ослабляют армию, провоцируя революционные вспышки в войсках;
16 высказалось против изгнания — служба в армии это священная обязанность и кроме того освобождение от нее евреев произведет дурное впечатление на другие национальности и побудит к переходу в иудаизм, чтобы избежать воинской службы;
6 предложили сегрегационную модель: убрать евреев со строевой службы и создать из них особые мастеровые команды, сплошь еврейские, чтобы оградить армию от вредного влияния.^[41]

Военный министр Сухомлинов наложил резолюцию: «Исходным пожеланием признаю совершенное удаление евреев из армии.»^[42] Император Николай II естественно согласился.

Окончательно все антиеврейские ограничения законодательно вошли в Воинский устав 1912 года, утверждённый 3-ей Думой, в которой преобладали правые партии.

Но генералы не успели. Началась Война. Впрочем может причиной было просто нежелание, или неспособность, тогдашней власти что-то менять в заведённых порядках. Застой, кончившийся 1917 годом!

Россия вступила в войну 1 августа, когда Германская Империя объявила войну Империи Российской.

Из таблицы 1 видно, что больше всего евреев, сражалось в составе русской армии, что не удивительно — по числу евреев Российская Империя была на 1-м месте в мире, порядка 6 млн.

Мобилизация среди евреев, как и среди всего населения Империи, прошла гладко; в 1914 г. в армии насчитывалось четыреста тысяч евреев, к концу 1916 г. их число возросло до пятисот тысяч. Число погибших составило около 100 тысяч.^[43]

Когда речь идёт речь о полумиллионе человек, то можно найти пример для подтверждения прямо противоположных заключений.

Вот письмо еврейского юноши призывного возраста, скопированное военным цензором:

«Моя душа и сейчас рвется в первые ряды защищать нашу дорогую родину. Я к этому готовлюсь спокойно, опасаюсь только, чтобы меня не забраковали по слабости здоровья. Вы не думайте, что я рисуюсь, я говорю правдиво и серьезно — потому что я любил и люблю свое отечество»^[44]

Виленский врач Яков Выгодский вспоминал:

«Какое возвышенное чувство патриотизма вызвало у русских евреев неожиданное начало Первой мировой войны. Кто мог это ожидать после всех болезненных бед, пережитых русскими евреями в последние 40 лет. Кто мог объяснить это «иррациональное» явление? Но это действительно было. Чувство любви к родине охватило большинство евреев России и их готовность к самопожертвованию показала серьезность этого чувства.»^[45]

Но навряд ли любой молодой еврей из местечка в Черте Оседлости горел желанием отдать жизнь за царя. Да и не только из Черты Оседлости. Вот такой документ, приводится в книге В.М. Кабузана «Эмиграция и реэмиграция в России в XVIII — начале XX века». Молодой одессит, явно интеллигент, Я.А. Бромберг писал, что в 1916 г. он был единственным среди своих товарищей-евреев, кто «не окопался ни в каких «учреждениях» и, получив в 1916 г. вожделенный аттестат зрелости, не стал, по примеру единоверцев, поступать на «спасающий» медицинский факультет, к которому не чувствовал призвания. Не стал также вырывать себе зубы, наводить бельмо на правый глаз, изводить кислотами сердце или «делать» себе грыжу, как делали поголовно все мои товарищи.»^[46] .

Когда началась война в среде еврейской интеллигенции зародилась надежда, что участие в войне, пролитая кровь принесёт евреям равноправие.

Знаменитый историк Семен Дубнов считал, что «победа над Германией (этим, как он писал, «пауком милитаризма») демократическими странами может привести к тому, что «атмосфера может очиститься в стране политический инквизиции»^[47]

(Как похоже на чаяния советской интеллигенции во время следующей Мировой Войны! И союзники были почти что те же…)

И либеральная Россия это понимала и принимала. Председатель партии кадетов князь Павел Долгоруков: «Настал момент поставить вопрос и о положении еврейской нации. Сотни тысяч евреев проливают свою кровь за величие России«; предприниматель и филантроп Н.А. Шахов: «Евреи рядом с русскими сражаются и умирают на полях кровавых битв. Хочется верить, что и для «пасынка» наступят лучшие дни«^[48]

Впрочем не только либеральная. Шульгин, антисемит из антисемитов написал:

«Иудаизм сделал первый шаг «в долг», не ставя условий и поддержав (в начале войны) русское правительство … Русские евреи, которые по сути дела контролировали русскую прессу, заняли патриотическую позицию и выдвинули лозунг: «Воевать до полной победы.» Делая это, они отвергали революцию. И я стал «филосемитом.»^[49]

Но таких антисемитов, как Шульгин, и таких либералов, как Долгоруков, в России всегда было мало. Порой лучше всего понять прошлое позволяет литература. Вот рассказ Надежды Тэфи (Надежды Лиховицкой «Два естества»^[50]: Дама-патронесса госпиталя с возмущением узнаёт, что в новой партии раненных есть еврей. Но тут же радуется, что в этой же партии есть георгиевский кавалер и приказывает разместить его в лучшей одноместной палате. Она приходит к раненому, восхищается его героизмом и спрашивает:

—Ты, солдатик, какой губернии?

— А Могилёвской.

— Как тебя зовут?

— Иосель Шнипер.

— Что?

— Что-о?

Дама с надеждой спрашивает у доктора:

—Доктор! Скажите откровенно, ведь тот еврей, наверное, симулирует. Неправда ли?

— Да что же тут симулировать-то?  Ведь нога-то у него ампутирована.

— Как это всё ужасно! Доктор, милый, как это ужасно! Вы поймите! Ведь у этого солдата два естества. Вы поймите! Мы дали папирос Георгиевскому кавалеру, а курит их еврей! Мы поставили почётную кровать для Георгиевского кавалера, а на ней развалился еврей! Ведь это же… ведь это же се кон апаль засилие!.. И за мою же доброту судьба меня же и наказывает!

Она опустилась на стул, закрыла лицо руками и жалобно заскрипела корсетом.

Доктор хотел что-то сказать, подумал, вздохнул и тихо вышел.

Что тут скажешь, раз судьба так явно несправедлива к человеку? — заключает автор.

Увы, тогда у власти «дам-патронесс» было много больше, чем «князей Долгоруковых»…

За период он начала войны до Февральской Революции свыше 3 тысяч евреев было награждено Георгиевским крестом, 11 евреев стали полными георгиевскими кавалерами, получив георгиевский крест всех четырех степеней.^[51] Полный Георгиевский кавалер автоматически получал 1-ый офицерский чин подпрапорщика, что было по закону еврею, даже крещёному, запрещено. Генерал Брусилов вспоминал, как он своей властью наградил четвертым георгиевским крестом и произвёл в подпрапорщики еврея-разведчика Меера Зайвеловича Бондаря, которого непосредственное начальство отказалось награждать.

 

Самуил Пинхусович Медведовский (1891—1924) — полный Георгиевский кавалер, кавалер двух орденов Красного Знамени РСФСР, командир дивизии Красной Армии. Еврейские газеты и журналы на русском языке (газеты на идише и иврите были во время войны запрещены по цензурным соображениям — не было цензоров, владеющих языком), такие как «ура-патриотические» «Россия и евреи» и «Евреи и война», или либерально-кадетский еженедельник «Еврейская неделя» постоянно писали о подвигах воинов-евреев (можно прочесть здесь^[53]) и разоблачали рассказы об еврейской трусости и об «еврейской измене».

Военная цензура запретила публиковать в газетах списки евреев, героев войны —обилие еврейских имен искажает картину: «Левая печать публиковала чересчур часто сведения о награждении георгиевскими крестами солдат-евреев, замалчивая героев с русскими фамилиями«. В результате в публикуемых списках награждённых фамилии заменялись инициалами.^[54] Когда газета «Минская копейка» посмела опубликовать (Минская копейка. 1915. № 1036. 15 июля) сообщение о подвиге еврейского солдата, старший адъютант штаба Минского военного округа полковник Дессино потребовал объяснений у редактора газеты: «Прошу уведомить, откуда были получены сведения о геройском поступке еврея Аппель, изложенном в заметке, под заглавием “Герой еврей”, каковая заметка была исключена военным цензором подполковником Мелтиковым 13 июля с.г.»^[55]

Зато когда газета «Русское знамя» написала, что «в полевых лазаретах врачи-евреи прививают солдатам сифилис и промышляют членовредительством«, цензура не отреагировала. Это публиковалось в открытой печати и никак не запрещалось.^{.[56] [57]}

Как не сравнить такое со слухами, ходившими почти через сорок лет о врачах-вредителях в районных поликлиниках! Ещё один пример отношения командования к евреям, вроде бы не очень значительный, но очень характерный:

1915 год. Депутат Госдумы Фридман, он уже упоминался не раз, получил телеграмму с жалобой, что по распоряжению военных властей из автомобильных рот Петрограда и Москвы были исключены все служившие в них евреи, техники и инженеры. Работали они хорошо и главный инженер рот Секретов пытался их оставить, но безуспешно. Специалисты были отправлены в маршевые роты.^[58]  Правда на фронте не хватало снарядов, а не людей, но…

Ещё пример^[59], 13 июля 1915 г.: Комендант Ковенской крепости генерал от кавалерии В.Н. Григорьев приказал изгнать из гарнизона всех «нижних иудейского вероисповедания» — комендант боялся «военного шпионства». Пред строем солдат была отдана команда «жиды — вперед». С евреев, их оказалось 1500 солдат, включая 10 георгиевских кавалеров Русско-японской войны, сняли форму и обувь и отправили на ночь в тюрьму, а на утро — в Вильно. Вместе с ними было выслано всё еврейское население города и окрестностей.  Вскоре крепость была сдана немцам, генерал бежал, был судим и разжалован. С евреями сразиться у него получилось лучше.

Но конечно не всё так было однозначно-черно в отношении 15 миллионной армии к полумиллиону своих еврейских солдат. Офицер русской армии А. Брекало писал в госпиталь раненому ефрейтору Файвушу Полисскому, награжденному орденом Святого Георгия:

«Вот твое представление [к награде]. В бою у д[еревни] Лиховки, будучи опасно ранен в обе ноги с раздроблением кости, несмотря на яростные и беспрерывные атаки германцев и сильный их ружейный и пулеметный огонь, продолжал стрелять и оставался до самого вечера, и совсем обессиленный в обморочном состоянии был унесен с позиций. Конечно, ты будешь пользоваться правами гражданства. Рота очень опечалена твоим несчастьем и шлет тебе наилучшие пожелания. Дай Бог тебе счастья и силы до конца твоей жизни. Будь добр, пиши нам почаще и не забывай нас. Кланяются тебе Орехов, Панков, Сидоров …»^[60]

В заключении этой главы думаю стоит привести оценку генерала Брусилова, у которого по его же «безусловно нелицеприятным словам» не было «пристрастия к этому племени ни в хорошую, ни в дурную сторону» и которых «как воинов, всесторонне изучил«. Он написал в мемуарах:

«Несомненно, что большая часть евреев были солдаты посредственные, а многие и плохие; часть их охотно сдавалась в плен, и, по свидетельству убежавших из плена русских солдат, они чувствовали себя там хорошо. Но были и другие примеры, правда немногочисленные, в которых евреи выказывали высокие чувства доблести и любви к родине».
«…евреям, в сущности не из-за чего было распинаться за родину, которая для них была мачехой. А потому на них, как на солдат, я не был в претензии за то, что большинство из них в наших рядах были плохими воинами. Мне всегда казалось, что в боевом отношении требуется строгая справедливость, а тут они играли роль париев. Интересно было бы знать, как вели себя евреи в германской и в особенности в австро-венгерской армиях, где они пользовались полными правами граждан.»^[61] 

3.2 Репрессии против гражданского населения

«Телефон в еврейской бороде»

Вся история войн — история насилия со стороны захватчиков по отношению к мирному населению захваченных стран и территорий. Можно вспомнить, как во время Великой войны вела себя армия кайзера в оккупированной Бельгии. Но она была территория врага. С соотечественниками так себя не ведут. А должны вести так, как изображено на этой литографии художника Апсита, » Нет больше розни между братьями» Москва 1914

Увы, на самом деле было не совсем так, точнее — совсем не так. Армия царя на территории своей страны относилась к российским евреям Черты Оседлости не как к соотечественникам, а как к вражескому населению: депортации, взятие заложников, военно-полевые суды. Более жестоки были пожалуй только власти Османской империи, устроившие геноцид армян.

Военные действия на Восточном фронте проходили на территории с многомиллионным еврейским населением: Польша, Галиция, Буковина, Литва, Белоруссия… Большинство призванных из российских деревень солдат, слышавших про отвратительных и хитрых жидов-евреев, впервые увидели своими глазами этих людей, странно одетых, говорящих на непонятном, похожим на немецкий, языке.

Чужих людей. А кто любит чужих, на себя не похожих? Антисемитизм — это прежде всего неприятие чужих. Ну а про отношение военной власти к евреям было написано в предыдущей главе. Во главе армии до конца лета 1915 г. стояли Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич и начальник его штаба, тоже Николай Николаевич, генерал Янукович — антисемиты из антисемитов.

В 1915 году Россия потерпела страшное поражение: были потеряны Галиция, Буковина, Польша, часть Прибалтики, Белоруссии (немцы дошли до Минска). Поражение надо объяснить, а что может быть лучше объяснения, что причина — предательство, шпионаж! Шпиономания приняла патологический характер. Пошли самые невероятные слухи, один бредовее другого, сообщения в газетах:

— причина пропажи серебряной монеты — не отмена золотых монет и соответственно использование серебряной как средства сбережения, а «потому что евреи прячут серебро для немцев».

— евреи сносятся с неприятелем при помощи подземных телефонов и аэропланов и снабжают его золотом и съестными припасами. Золото привязывают под гусиные перья, птицы уносят его противнику. Или, альтернативная версия: золотом наполняют внутренности отправляемой в Германию битой птицы.

— а в Вильне в подвалах готовят оборудование для изготовления свинцовых пуль для германской армии.

— а в другом месте нашли телефон в животе у коровы, спрятанный евреями для сношения с австрийцами.

— а в Петрограде в хоральной синагоге искали «аппарат по сношению с неприятелями по беспроволочному телеграфу»^[62]

— а вообще евреи прячут в бородах телефоны для передачи немцам секретной информации!^[63] Не сегодняшние мобильники, а тогдашние телефоны!!!

Полный бред? Но заподозренным евреям выщипывали бороду. И если бы только выщипывали – брали в заложники, вешали, депортировали.

Брали в заложники: Приказ командира Новогеоргиевской крепости: «Главнокомандующий приказал при занятии населённых пунктов брать от еврейского населения заложников«^[64]

Вешали обычно по приговору военно-полевого суда, без свидетелей, адвокатов. Многие евреи не знали русского (до 1917 года только около четверти евреев России владели русским языком.) и просто не понимали в чём их обвиняют, но переводчиков не было. Впрочем и до полевых судов часто дело доходило —  батальонный командир решал и вешал. Янукович на вопрос о том, куда надо высылать евреев, пойманных на спекуляции ответил: «Срочно сообщите, сколько евреев‑спекулянтов уже повешено«.^[65]  Когда же заподозренному еврею везло и дело рассматривалось корпусным судом с нормальным судопроизводством, с защитниками, свидетелями и прочим, дела заканчивались оправданием — доказательств шпионажа не находилось. Широкую известность приобрёл публичный процесс, когда евреи литовского местечка Мариамполь были обвинены в том, что они в подвалах скрыли немцев, которые потом нанесли большие потери зашедшим в местечко русским кавалеристам. Обвиняемых защищал знаменитый адвокат Оскар Грузенберг, приехали депутаты Думы Фридман и Керенский. Дело рассыпалось, из за полного отсутствия доказательств — к примеру в местечке не было подвалов, в которых мог бы укрыться человек.

Конечно полностью исключить случаи «еврейского шпионажа» нельзя, но в мемуарах начальников германской разведки Николаи и австрийской Ронге, написано, что вся эта шпиономания была беспочвенна, а основные сведения получались от пленных, брошенных при отступлении документов и перехватом радио и телефонных переговоров. Достаточно вспомнить август 14-го, разгром армий Ранненкампфа и Самсонова в Восточной Пруссии.

Депортировали евреев из прифронтовой полосы, Ковенской, Минской губернии, Волынской, Гродненской губерниях, начиная с 1915 года. Сколько всего евреев было депортировано определить невозможно, называются цифры от 250 тысяч до миллиона. Иногда выселяемым давали на сборы сутки, иногда часы. Выселение сопровождалось насилием, убийствами, изнасилованием, погромами —предвестником того, что устраивали в большинстве своём те же люди через 3-4 года в Гражданскую войну. В Ковенской губернии только в июне 1915 года от погромов пострадало 15 населенных пунктов. В одних местах насиловали 11-14-летних девочек, в других (Лебеде) 70-летних женщин, в Березновке Борисовского уезда 10 казаков изнасиловали 72-летнюю женщину. Житель белорусского городка Сморгонь Лейба Соболь отказался уезжать, так как не может оставить дряхлого отца.  Казачий офицер застрелил старика и сказал, что теперь сын свободен и может ехать.^[66]

А вот жалоба одной из выселенной еврейской общины:

«Старики и дети, роженицы и больные тянутся вереницей в темных вагонах, на подводах и пешком, голодные, полунагие, вынужденные в один день бросить все свое достояние… Этой участи не избежали даже жены и дети воинов-евреев, проливающих свою кровь за честь и славу России, а равно и сами воины-евреи, отпущенные домой вследствие полученных ран.»^[67]

Маленькое отступление: Депортировались не только евреи, но выселяли и немцев, венгров, турок — то есть евреев приравняли к людям тех национальностей, с которыми воевала Россия. И погромы были не только еврейские. В мае (июне по новому стилю) 1915 года в Москве произошёл «немецкий погром», погибло 5 человек (4 женщины) и 12 погромщиков от действий армии и полиции. Погром был стихийным, но власти, как и в случае еврейских погромов в прошлом, не подавили его в самом зародыше.

Кроме депортации евреев широкое распространение получила реквизиция, мало чем отличавшееся от грабежа. В ответ на запрос «снизу» штаб 4-й армии Юго-западного фронта разъяснил: «У жидов забирать все.«^[68]

Депортацией занималось военные командование, которому принадлежала верховная власть в прифронтовой полосе. А власть гражданская, в том числе Совет Министров, была против — размещение депортируемых ложилось на её плечи. (О гитлеровском способе решения еврейского вопроса тогда подумать никто не мог). Были случаи, правда редкие — губернатор приезжал на вокзал и запрещал евреям выгружаться. Кроме всего прочего депортация вызывала крайне негативную реакцию заграницей, прежде всего в США, и затрудняла получение помощи. Но во время войны решало не Правительство, а военные. Депортируемые отправлялись в Центр, в Поволжье, на юг, некоторые, несмотря на запрет селились в окрестностях столиц и даже в них самих. Через два с половиной года они составили «резерв революции». Так де-факто была ликвидирована Черта Оседлости.

Особо надо сказать о преследовании евреев в австро-венгерской Галиции и Буковине, которую дважды, в 1914 и 1916 году (знаменитый Брусиловский прорыв), оккупировала русская армия. В самом начале войны, в августе-ноябре 1914 года русская армия заняла почти всю Восточную Галицию и Северную Буковину — Тернополь, Львов, Галич и Черновцы. 400 тыс. евреев бежали во внутренние районы Австро-Венгрии; не успевшие или не захотевшие, подверглись издевательствам, насилию и грабежам, были лишены равных с христианами прав. Были закрыты еврейские учреждения, служащих увольняли с работы. Евреев брали в заложники, в Городенке близ Станислава (Ивано-Франковск) девятерых евреев повесили как шпионов. По городам и местечкам прошли погромы. Самый жестокий, названный «кровавое воскресенье» произошёл 27 сентября 1914 г. во Львове — евреев обвинили в стрельбе по солдатам. По разным данным погибло от 18 до 47 человек, ранено около 70.^[69]

Когда летом 1915 года австро-венгерская армия вернула утерянные территории (кроме Тернополя), преследования прекратились, часть беженцев вернулась.

Были ли объективные причины для такого бесчеловечного отношения к евреям? Были и несколько. Власти понимали, что от подвергнувшихся таким репрессиям евреев любви ожидать трудно и осознанно или нет, но относились к ним как к потенциальному врагу. Тем более, что они могли прочесть газетную статью в немецкой газете, сравнившей положение немецких евреев, полноправных граждан Германии, с положением евреев российских, которые должны поэтому стать союзниками Германии. В Берлине и Вене называли войну против России «Войной культур — Kulturkampf», немецкие и австрийские евреи считали её войной за освобождение польских и российских евреев.

Было и теоретическое обоснование проводимой политики.  В военной науке тогда была принята теория населения: есть надежные и ненадежные элементы населения. В России надёжным населением считалось население славянское, проживающее, к сожалению, в центре страны, куда война не дойдёт. А, а на окраинах, где будут развиваться военные действия, живут ненадежные — евреи, непатриотичные, алчные и эгоистичные, поляки-католики и турки — чуждые и ненадежные, и отношение к ним должно быть соответствующее.

И в заключение этой главы. В русской интеллигенции всегда были те, кто вставал на защиту евреев. Были они и в страшное время Великой войны. Вот некоторые их имена: писатели Горький, Сологуб, Андреев, Михаил Бернацкий — профессор политэкономии и будущий министр финансов в правительстве Деникина и Врангеля, кадет Антон Владимирович Карташов — известный теолог и министр вероисповедания Временного правительства.^[70]

Но изменение в положение евреев, изменение радикальнейшее, принёс только Великий Февраль.

3.3. Армия Демократической России
«Мы, евреи, наконец стали гражданами«

2-го (15-го нового стиля) марта император Николай II отрёкся от престола в пользу своего брата Михаила. 3-го (16-го) марта отрёкся Михаил в пользу Учредительного собрания. На смену Монархии пришла Республика. [Официально бывшая Российская Империя называлась Российская республика в период c 1 (14) сентября по 19 июля 1918 года], 22 марта было принято «Постановление Временного Правительства об отмене вероисповедных и национальных ограничений»^[71]:

1. Отменяются все узаконения, действующие как на всем пространстве России, так и в отдельных ее местностях, и устанавливающие, в зависимости от принадлежности Российских граждан к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности, какие-либо ограничения в отношении:
   1) водворения, жительства и передвижения;…
   6) поступления на государственную службу как гражданскую, так и военную <…> участия в выборах в учреждения местного самоуправления и иные всякого рода общественные учреждения, занятия всякого рода должностей по правительственным и общественным установлениям …
   7) поступления в учебные заведения всякого рода как частные и общественные, так и правительственные, прохождения в них курса и пользования стипендиями, а равно занятия преподаванием и воспитанием 

Евреи становились равноправными гражданам своей страны

И стали её патриотами.

Министр-председатель Временного Правительства князь Г. Львов сказал еврейской депутации:

«Редко мне приходилось так волноваться‚ как в настоящие минуты. Мы были в мыслях и чувствах братьями‚ но нам не давали соединяться. Давайте забудем страницы прошлого и будем вместе работать для укрепления свободы новой России«^[72]. 2600 еврейских юношей поступили в юнкерские училища, чтобы стать офицерами и служить новой демократической России.^[73]

В ускоренном порядке 131 еврей окончили киевское Константиновское училище, были произведены в офицеры и отправлены на фронт.

Первым морским офицером стал мичман Федор Ициксон. Старший сын адвоката Абрама Городысского, председателя ростовской общины, студент

Московского университета, освобожденный по здоровью от воинской службы, пошёл добровольцем на фронт, младший, ученик гимназии 6 класса, он убежал на Кавказский фронт, ближайший к дому. И написал письмо маме:

«Милая мама, мы, евреи, наконец стали гражданами. Как же ты хочешь, чтобы я предал республику и поехал держать экзамены?«

Оба они потом стали «первопроходниками», участниками знаменитого корниловского Ледяного похода и погибли в Гражданскую войну.^[74]

Но не надо рисовать происходившее исключительно розовой краской. Во многих воинских частях офицеры отказывались принимать свежеиспечённых офицеров-евреев. Для них появление еврея-офицера было оскорблением.

Антисемитизма «сверху» уже не было, антисемитизм «снизу» никуда не делся.

А когда летом 1917 года, после провального июньского наступления, «наступления Керенского» российская армия, уже не царская, отступила из Галиции и Буковины, солдаты революционной армии учинили кровавый погром в Тернополе, Черновцах, Станиславе.

… Вечер 25 октября (7 ноября) 1917 года, последние часы перед штурмом Зимнего дворца. Поручик А. Синегуб‚ командир взвода юнкеров потом вспоминал:

«В коридоре творилось что-то невероятное. Галдеж. Движение казаков‚ собирающих свои мешки. Злые‚ насупленные лица. Все это ударило по нервам‚ и я‚ вскочив на ящик‚ стал просить‚ убеждать станичников не оставлять нас… «Ничего с ними не сделаете‚ – пробившись ко мне‚ заговорил подхорунжий. — Когда мы сюда шли‚ нам сказок наговорили‚ что здесь чуть не весь город с образами‚ да все военные училища и артиллерия‚ а на деле-то оказалось — жиды да бабы‚ да и правительство тоже наполовину из жидов.»^[75]

Евреи приняли участие в бунте юнкеров в Петрограде в ноябре 1917 г. “За последние дни петроградская еврейская община оплакивает свои многочисленные жертвы, как в дни еврейского погрома, — сообщалось в заметке “Похороны евреев-юнкеров”, опубликованной в петроградской газете “Вечерняя почта” 6 ноября 1917 года: На еврейском Преображенском кладбище за один день похоронено 50 юнкеров, убитых при осаде Владимирского училища и телефонной станции.” ^[76]

Совсем скоро число евреев, сражавшихся за большевиков во много-много раз превысит число, сражавшихся против.

Но это уже совсем другая История, История «Евреи и Гражданская Война».

4. Германская империя

4.1. Армия Кайзера
Истребитель с Крестом и Звездой Давида
В прусскую армию евреев начали призывать в 1813 году, во время Befreiungskriege — «Освободительных войн». Они участвовали в войне с Данией 1864 года, с Австрией 1866 года, в Франко-Прусской войне 1870-1871 года, но выше звания майора никто не поднялся. (За весь 19 век в прусской армии был один майор, артиллерист Мено Бург.) В период с 1880 по 1910 год, уже во времена Империи, до 30 тысяч евреев служили в прусской армии, но ни один не стал офицером^[1] — чтобы им стать, надо было креститься. В то же время в Баварии и Гамбурге отношение к евреям было много либеральнее.

Во время Войны в армии служило до 100^[2] тысяч евреев, 70 тысяч — воевало на фронтах, 12 тысяч — погибло, были награждены 18 тысяч, из них одна тысяча — Железным Крестом 1-ой степени. Армии надо было восполнять огромные потери в офицерском составе и 3 тысячи евреев стали офицерами, но офицерами не регулярной армии, а резервистами, что означало невозможность продолжения военной карьеры после окончания войны.^[3]
Сравните: в царской армии, несмотря на аналогичную ситуацию, евреи офицерами стать не могли. Вообще не могли. (см. главу 3.1).  И хотя положение евреев в Германской Империи нельзя было сравнить с положением евреев в Империи Российской, но и немецкие евреи, подобно многим их российским соплеменникам, надеялись, что еврейское участие в войне, понесённые евреями жертвы, побудят наконец общество признать их частью народа, равноправными гражданами, а не каким-то инородным телом. На могильной плите лейтенанта Йосефа Зюндорфера выбито: «Как немец я выступал за защиту своего угнетенного отечества. Как еврей — чтобы достичь полного равенства для моих единоверцев»^[4]
И когда в 1914 Кайзер провозгласил «Ich kenne keine Parteien mehr, nur Deutsche» (для меня больше нет партий, а есть только немцы)^[5], счастливы были не только социал-демократы, но и евреи. «Central-Verein deutscher Staatsbürger jüdischen Glaubens (Центральный союз германских граждан иудейского вероисповедания)» призвал евреев записываться в армию и на волне всеобщего энтузиазма 12 тысяч евреев записались добровольцами.
Курт Александр, редактор либерального еврейского издания K. C.-Blätter, отмечал в сентябре, что многие немцы упрекают евреев в отлынивании от помощи фронту: «Это значит, что наш священный долг — делать больше остальных. Каждый еврей должен попытаться стать героем, не важно, в бою или в гражданском занятии. Каждый еврей должен стараться вписать свои подвиги в историю немецкого народа золотыми буквами»^[6]
И охваченное порывом всеобщего энтузиазма общество будто бы отрешилось от антисемитских настроений. Один из прародителей современного антисемитизма Хьюстон Чемберлен написал осенью 1914 года, что евреи стали неузнаваемыми, «выполняя свой гражданский долг немцев как на передовой, так и в тылу»^[7] Бывший посол Израиля в ФРГ (1993-1999) Ави Пропер в интервью газете Шпигель: с началом войны «Правительство хотело избежать внутренних конфликтов, чтобы иметь возможность направить всю свою энергию на войну. Таким образом, официальная политика пыталась подавить антисемитизм: вряд ли могли появиться антисемитские статьи, антисемитские организации были в наморднике.»^[8]
Уже в августе 1914 г. в армию добровольцами вступили 81 раввинов.^[9] (До этого времени в армии раввинов не было) Но им, в отличие от военных капелланов христианских конфессий, жалования не платили.^[10]

Одним из первых добровольцев стал раввин большой берлинской синагоги на Pheasantstraße Лео Бек (1873-1956), реформист, религиозный мыслитель, и один из лидеров еврейской общины Германии при нацизме.
В таблице 3 приведён список^[11] (в соответствии с латинским алфавитом), конечно неполный, видных германских евреев — участников войны.

 

В армии служил офицером и знаменитый физик Джеймс Франк (James Franck 1882-1964), Нобелевский лауреат по физике 1925 года. Благодаря службе в армии при нацистах он не был сразу же выгнан из университета (см. ниже), а в 1934 году сам ушёл в отставку. (Подробнее см. статью Евгения Берковича Часть вторая. Физики на войне. Джеймс Франк: «Колонна, направо, пожалуйста!»)
Особо стоит остановиться на еврейских лётчиках кайзеровской армии. Впервые в истории самолёты были использованы то ли в Итало-Турецкой войне в Ливии в 1911-12 годов, то ли болгарами в 1-ой Балканской войне 1912-13 годов. Но широко они стали применяться, сначала с целью разведки, потом бомбёжек и в воздушных боях, именно в Великой Войне. Первый раз Лондон бомбили не во время Битвы за Англию, а четверть века раньше, 8 сентября 1915 года, погибло 22 человека и 87 было ранено. Правда бомбили не самолёты, а дирижабль L-13 германского ВМФ.
Жители разных воюющих стран знали и восхищались своими воздушными асами, видели в них современных рыцарей: француз Рене́ Поль Фонк, русский Пётр Нестеров, англичанин Генри Вуолет, американец Эдди Рикенбакер…
А лучшим асом Войны был признан Манфред фон Рихтго́фен, по прозвищу «Красный барон» сбивший 80 самолётов противника и сам сбитый огнём с земли 21 апреля 1918. «Барон» — потому что он был выходец из аристократической семьи, «красный» — не из-за своих революционных убеждений, а потому, что свой самолёт он выкрасил в красный цвет. Ритхофен считал себя современным рыцарем и признавал: мужество и мастерство — вот единственные критерии, по которым надо относиться к пилотам. И в том числе к пилотам-евреям. Их было больше 100, предшественников израильских пилотов Хейл хаАвир. И стали они известны благодаря берлинскому доктору Феликсу Тейлхаберу^[12], во время войны — военврачу.

Тейлхабер очень переживал, читая, что евреи мало участвуют в войне, и что евреи слишком трусливы, чтобы летать. Чтобы опровергнуть эту клевету в 1916 году он написал книгу «Die Juden und der Weltkrieg» (Евреи и Мировая Война), в 1918 — «Jüdische Flieger im Kriege (Еврейские лётчики в Войне), отредактированное издание которой под названием «Jüdische Flieger im Weltkrieg» (Еврейские лётчики в Мировой Войне) вышло в 1924 году. В 1933 году его арестовало Гестапо и после освобождения Тейлхабер репатриировался в Палестину, где впоследствии основал больничную кассу Маккаби, сегодня лучшую больничную кассу Израиля. Одно из зданий больничной кассы носит его имя.
В статье «Jewish Knights of the Air»^[13] рассказано о нескольких еврейских лётчиках. Вот один из них:
Вилли Розенштейн (1892-1949), доброволец, сбил 9 вражеских самолётов, был четырежды награждён Железным Крестом, в том числе — 1-ой степени.
Командиром эскадрильи, в которой воевал Розенштейн, был лейтенант … Герман Геринг. Да, тот самый, один из будущих главарей 3-го рейха. Судя по всему, он и тогда был отъявленным антисемитом и не скрывал этого. Лейтенант Адольф Аауэр, летавший вместе с Розенштейном, чтобы поддержать Розенштейна и поддеть Геринга, нарисовал на борту своего самолёта рядом с Крестом Звезду Давида.

После одного публичного высказывания Геринга, Розенштейн потребовал от того извинений, Геринг отказался, Розенштейн попросил перевода в другую эскадрилью, Геринг при переводе дал ему характеристику: прекрасный пилот, но страдает от нервного истощения.
А через 20 лет Геринг сильно помог Розенштейну, ставшему к тому времени владельцем авиаклуба. В 1936 голу он решил эмигрировать в Южную Африку и Геринг помог ему получить разрешение вывезти с собой 3 самолёта для того, чтобы заново открыть в Южной Африке авиаклуб. Сын Розенштейна Эрнст, лейтенант ВВС ЮАС, погиб в бою в апреле 1945 в небе над Италией. А Вилли погиб в авиакатастрофе в 1949 году.
В августе 1914 года Кайзер пообещал уходящим на фронт солдатам: «Ehe noch die Blätter fallen, seid Ihr wieder zu Hause.»^[14] («Прежде чем опадёт листва, вы вернетесь домой».) Но листья опали и появились снова, и снова опали и снова появились, а война продолжалась и конца её было не видно. Кто был в этом виноват? Конечно же тогдашний антисемитизм и в стране и в армии был не сравним с происходящем за линией фронта на Востоке, но атмосфера всеобщего единения августа 14-го года ушла в прошлое, усилились разговоры, что евреи не воюют, отсиживаются в тылу и тому подобное. Вальтер Ратенау писал в августе 1916 г.: «Чем больше евреев погибают в сражениях на этой войне, тем дольше их противники будут доказывать, что они все сидели в тылу, чтобы наживаться на войне. Ненависть к ним будет удваиваться и утраиваться.»^[15] В октябре 1916 года, в разгар «Верденской мясорубки», прусский Военный Министр Вилд фон Хохенборн, Wild von Hohenborn провел Judenzählung (Подсчёт евреев) в армии.
Фронтовики-евреи были оскорблены.
Лейтенант-фронтовик депутат Хаас: «Мы получили особую метку и стали солдатами второго сорта«, а еврейские унтер-офицеры удивлялись, что рядовые продолжали им подчиняться^[16]
Лейтенант Юлиус Маркс в ярости записал в своём дневнике: «Чёрт побери, и ты должен сложить голову за эту страну!»^[17]
Артиллерийский капитан Георг Майер (1873-1916), тоже в своём дневнике записал 28 октября 1916 года:
» Я будто получил пощёчину. Это произошло после двух лет преданной службы нашей родине. В мирное время я бы просто ушел, но теперь мне ничего не остаётся, как терпеть.»^[18] Сын главного раввина Ганновера, 41-летний резервист Георг Майер уже на 2-ой день войны, 2-го августа, присоединился к 8-му полку полевой артиллерии Баварской армии, вскоре получил звание капитана — одно из высших званий, которые получали евреи в армии, и был награждён Железным Крестом 2-ой степени. Проведение подсчёта евреев настолько сильно подействовало на Майера, что он начал думать о своём переводе на должность начальника нового артиллерийского завода. 14 ноября Майер узнал о своём награждении Железным Крестом 1-ой степени, на следующий день он погиб от разрыва вражеского снаряда.
Израильский писатель и журналист Амос Элон написал:
«В октябре 1916, когда уже почти 3 тысячи евреев пали на поле боя и более 7-ми тысяч получили награды, Военный Министр Вилд фон Хохенборн решил потворствовать растущим предрассудкам. Не обращая внимание на протесты в Рейхстаге и прессе, он приказал провести «перепись евреев» в армии, чтобы определить действительное число евреев на передовой и сравнить с их числом в тылу. Якобы для того, чтобы пощадить чувства евреев результаты переписи никогда не были опубликованы. На самом деле полученные цифры показали беспочвенность обвинений: 80% евреев служили на передовой.»^[19]
(Фактом неопубликования результатов переписи широко воспользуются после войны антисемиты, но об этом чуть ниже).
В предыдущей главе было описано положение российских евреев в прифронтовой полосе царской армии. Совсем иным становилось положение евреев, когда территорию оккупировала армия Кайзера. Не было погромов, не было насильственной эвакуации, в сферу деятельности военных раввинов входили не только солдаты, но и местное население, была разрешена политическая деятельность, функционировали отделения Бунда и еврейских профсоюзов.^[20] Так же вела себя германская армия и в 1918 году при оккупации огромных территорий бывшей Российской Империи.

Страшная усмешка истории. Именно память о таком лояльном поведении германской армии в 1 Мировой Войне привела к тому, что четверть века спустя тысячи и тысячи евреев СССР погибли — они не боялись немцев и не бежали от них.
Германская армия, как и Австро-Венгерская, кроме Западного и Восточного фронтов в Европе, воевала и на Ближнем Востоке, помогая своим союзникам-османам, в том числе в Палестине. Полковник Крес фон Крессенштайн, был начальником штаба 4-ой турецкой армии, Генерал Эрих фон Фалькенхайн (бывший военный министр и нач. Генштаба), стал в ноябре 1917 года командующим группой армий Йылдырым (в переводе с турецкого «удар молнии). Они помешали Джемаль паше, уже не всесильному османскому Наместнику на Ближнем Востоке — спасибо генералу Алленби и «The Egyptian Expeditionary Force», EEF, (Египетским экспедиционным силам) — осуществить депортацию населения еврейского ишува, и может спасли тем самым евреев ишува от повторения судьбы армян. (Подробнее см. http://z.berkovich-zametki.com/2017-nomer7-sdavidovich/)

4.2. В тылу
Чиновники, банкиры, поэты
Участие евреев в войне нельзя сводить только к службе в кайзеровской армии.
Вальтер Ратенау (Walther Rathenau 1867-1922), потомственный промышленник, Министр Иностранных Дел Веймарской Республики, убитый правыми националистами, создал и возглавлял (в должности, приравненной к генеральской) в 1914 -15 годах «Управление стратегии и ресурсов» при военном министерстве, а потом, уйдя под давлением антисемитов в отставку, уехал в Швейцарию, где организовывал военные поставки в обход блокады.

Ратенау, высокий голубоглазый блондин арийской внешности, был принципиальным противником сионизма — «Пусть другие отправляются основывать государство в Азии, ничто не влечет нас в Палестину«^[21], но также принципиально не отказывался, в отличии от химика Фрица Хабера, «отца химического оружия», от своего еврейства.
Бизнесмены из Гамбурга, Макс Варбург^[22] (1867-1946) и Альберт Баллин^[23], лично контактировавшие с Кайзером, создали государственную организацию Zentraleinkaufsgesellschaft (Центральная закупочная компания) по закупке продовольствия за границей в обход блокады.
4 августа, вечером дня, когда Британская Империя Великобритания объявила войну Германской, еврейский поэт (правда не все знали об его еврействе) Эрнст Лиссауэр, сочинил знаменитую «Песнь ненависти к Англии^[24]:

«… Наступит день, когда мы заключим мир,
Но тебя мы будем ненавидеть постоянной ненавистью.
Наша ненависть никогда нас не оставит,
Ненависть на море, ненависть на суше,
Ненависть в головах, ненависть в руках,
Ненависть кузнеца, ненависть принца,
Яростная ненависть семидесяти миллионов,
Объединившихся во имя любви, объединившихся во имя ненависти,
У всех у них есть лишь один враг — Англия»
Лютеранский органист из Хемница положил эту «Песнь» на музыку, песня вызвала всеобщий восторг, Вильгельм II лично наградил автора. Правда орган сионистов «Der Jude», раскритиковал злобную ненависть этого произведения, причиной которого были «издержки ассимиляции».
Но были евреи, противники войны: Стефан Цвейг, Лион Фейхтвангер, написавший в 1915 году «Песнь павших»
Мы здесь лежим, желты, как воск.
Нам черви высосали мозг.
В плену могильной немоты
Землей забиты наши рты.
Мы ждем ответа!

Плоть наша — пепел и труха,
Но, как могила ни глуха,
Сквозь глухоту, сквозь сон, сквозь тьму
Вопрос грохочет: «Почему?»
Мы ждем ответа!

Пусть скорбный холм травой зарос,
Взрывает землю наш вопрос.
Он, ненасытен и упрям,
Прорвался из могильных ям.
Мы ждем ответа!

Мы ждем! Мы только семена!
Настанут жатвы времена.
Ответ созрел. Ответ идет.
Он долго медлил. Он грядет.
Мы ждем ответа!
(Перевод Л. Гинзбурга)
В 1901 году в Германии было учреждёно общество Хильфсферейн^[25], которое во время войны активно помогало евреям на оккупированных немецкой армией территориях на Востоке, в т.ч. распределяя помощь, посылаемую американскими евреями.

Мартин Бубер (1878-1965), философ, религиозный мыслитель, увлёкшийся хасидизмом, сионист, организовал Еврейский национальный комитет помощи евреям Восточной Европы и Палестины.
Перед войной центр сионистского движения находился в Германии, в Берлине находился Исполком Всемирной сионистской организации (ВСО) (с началом войны в нейтральном Копенгагене было открыто Исполнительное бюро), немецкий язык был рабочим языком ВСО, её Президентом был немецкий учёный-ботаник Отто Варбург (Otto Warburg, 1859-1938). В германском МИДе существовал «Еврейский отдел», возглавлявшийся одним из лидеров сионизма Нахумом Гольдманом (1895-1982). Гольдман, вместе с Президентом Сионистской федерации в Германии Артуром Хантке (Arthur Menachem Hantke, 1874-1955) пытались добиться от своего правительства того же, что удалось их британскому товарищу по сионистскому движению Вейцману в Лондоне. Безуспешно — их правительству много важнее отношений с евреями были отношения с турками Османской Империи. (см.  мою статью в «Заметках», №11-12/2017).

4.3. Послевоенная История
Тщетные призывы

История «Германские Евреи и Великая война» не кончилась с окончанием войны 11 ноября 1918 года. На тот момент ни один вражеский солдат не ступил на немецкую землю. Наоборот, по-прежнему германская армия находилась во Франции и Бельгии на Западе, а на Востоке была оккупирована вся Украина, немецкие солдаты дошли до Новороссийска, Ростова, Белгорода.
И тут — заключение перемирия, а фактически — капитуляция! Естественно, что уже вскоре начались разговоры об измене, предательстве…. Кого могли интересовать такие далёкие подробности, правда хорошо видные сверху, но не видные снизу, как, к примеру, отсутствие армии, способной прикрыть Мюнхен от наступления Антанты через поверженную Австро-Венгрию. (Вышедшею из войны 5-го ноября). А кто лучше социал-демократов и евреев подходил к этой роли?
Снова пошли разговоры о массовом уклонении евреев от службы в армии, особенно на линии фронта.

В 1919 году была опубликована книга Отто Армина с результатами подсчёта 1916 года, будто бы подтверждающие обвинения в уклонении евреев от службы в армии.

Для борьбы с антисемитской пропагандой уже в феврале 1919 года вернувшиеся с фронта солдаты организовали в Берлине Союз еврейских солдат. После его объединения с другими организациями в 1920 году возник RjF — Reichsbund von jüdischen Frontsoldaten, (Имперский союз еврейских фронтовиков).^[27]
Плакат, выпущенный союзом:К немецкой матери!

Герои христиане и евреи вместе сражались и вместе покоятся в чужой земле.
12000 ЕВРЕЕВ ПАЛИ В БОЮ.
Слепая ненависть не останавливается перед осквернением могил.
Немецкие женщины, не позволяйте издеваться над болью еврейской матери.

Надпись на памятнике: 12.000 еврейских солдат с честью пали в боях за Родину. Тщетные призывы.

В ответ на книгу Отто Армина д-р Яков Сегал в 1922 году выпустил книгу о службе евреев в армии с подробным описанием их подвигов во время войны.

Не помогло. Слухи и сомнения в еврейском вкладе в военные усилия продолжались и были составной частью пропаганды нацистов в период перед захватом ими власти.
Гитлер стал рейхсканцлером Веймарской республики 30 января 1933 года. 7 апреля был принят «Закон о восстановлении профессионального чиновничества» — «Gesetz zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, (Berufsbeamtengesetz). «Неарийцы» больше не могли быть государственными служащими. Впрочем это не касалось ветеранов войны и прямых родственников в ней погибших. Во исполнении этого закона 28 февраля 1934 года Военный Министр Вернер фон Бломберг распорядился уволить из рейхсвера евреев, за исключениями, предписанными законом о чиновничестве. Отчаянный призыв Председателя Союза фронтовиков Лео Ловенштейна к Президенту и Главнокомандующему Паулю фон Гинденбургу услышан не был.
В марте 1935 года был принят закон о введении обязательной воинской повинности «Gesetz zur Wiedereinführung des Wehrdienstes» (До этого в соответствии с Версальским договором в Германии была добровольческая армия — Рейхсвер), в сентябре — «Закон о гражданине Рейха» «Des Reichs- und Staatsangehörigkeitsgesetzes», один из 2-х проклятых «Нюренбергских законов» (2-ым был «Закон об охране германской крови и германской чести»). Были отменены все предыдущие ограничения, касающиеся евреев- ветеранов войны, евреи окончательно изгонялись из армии и лишались гражданства. После Хрустальной ночи 20 тысяч евреев были отправлены в концлагеря, среди них были и ветераны войны. Правда они были впоследствии освобождены, но через несколько лет многие из них, не захотевшие, или не сумевшие эмигрировать, погибли в Шоа. Так, в эмиграции, гетто и лагерях уничтожения завершилась почти 150-летняя история еврейских солдат Германии.

5. Британская Империя
5.1 Армия Георга V
«Он был одним из лучших боевых командиров, которых выдвинула война«

Первой европейской страной, ставшей «юден-фрай» оказалась Англия — король Эдуард I в 1290 издал указ об изгнании евреев из страны. Евреи начали возвращаться на остров в середине 17-го века, когда Кромвель разрешил въезд евреям из Голландии. Через 2 века среди евреев появились свои депутаты, бароны, лорды и министры. Первым депутатом стал барон Лионел Ротшильд (Lionel Walter Rothschild, 1808—1879) — в 1858 году был принят Билль об эмансипации, позволивший евреям стать членом парламента без обычной клятвы «истинной верой христианина» и с тех пор евреи постоянно заседают в Парламенте. Служили они и в королевской армии. В 1861 году они создали «Еврейский стрелковый добровольческий корпус» (Jewish Rifle Volunteer Corps)^[28], просуществовавший, правда, недолго и влившийся в созданные добровольческие подразделения (Volunteer Force), превратившиеся впоследствии в Территориальную (резервную) армию. Газета The Jewish Chronicle сообщала о 165 еврейских добровольцах, промаршировавших под звуки труб и барабанов «что впервые можно было наблюдать в Британии, и навряд ли в любом вообще месте со времён восстания Бар Кохбы«.^[29] Это выражение — «впервые со времён восстания Бар Кохбы» будет встречаться не раз в рассказе об евреях британской армии.

Полковник Альберт Голдсмид (Albert Edward Williamson Goldsmid 1846-1904 гг.), кавалер Викторианского Ордена, родился в Индии. Его отец перешёл в христианство, а Альберт выросши, вернулся в иудаизм. И это не помешало его военной карьере, он окончил Королевское военное училище Санхёрст, участвовал во 2-ой Англо-Бурской Войне, стал самым высокопоставленным евреем-офицером Британской армии 19-го века и пылким сионистом.

Накануне Войны в британской армии служило 1000 евреев.^[30]
Маленькое отступление. Британия вступила в Войну 4 августа в 11 часов вечера, когда истёк срок предъявленного Германии ультиматума с требованием остановить вторжение в Бельгию.^[31]
(Я указал точное время вступления в войну по простой причине. В 9:30 утра этого дня английские корабли встретились с крейсерами германской средиземноморской эскадры Гёбен и Бреслау, но Британия ещё не находилась в состоянии войны с Германией и германские корабли продолжили своё плаванье. Если бы Гёбен и Бреслау не добрались бы до Стамбула и не подняли бы турецкий флаг, если бы их командующий адмирал Сушон не стал бы командующим флотом Османской Империи и не спровоцировал бы обстрелом российских черноморских портов вступление Османской империи в Войну (см. Сёма Давидович: Чертой по карте. К столетию Соглашения Сайкса — Пико), практически отрезав Россию от её союзников, то и исход Войны для России мог бы быть иным и не было бы тогда ни Соглашения Сайкс-Пико, ни Декларации Бальфура… Увлекательная тема в жанре «альтернативная история».)
Известно, что в те времена основой военной мощи Британии был флот, а армия финансировалась, как теперь принято говорить, по остаточному принципу. (Дошло до того, что в начале Войны была острая нехватка снарядов, что явилось одной из причин смены Кабинета Асквита). Всего сухопутные силы насчитывали 247432 человека, половина которых служили в гарнизонах Британской Империи, над которой «никогда не заходило солнце». При мобилизации армия увеличилась лишь на 145347 резервистов (солдат запаса, подлежащих призыву в военное время) и 268777 солдат вспомогательных территориальных войск.^[32] Из этих солдат были сформированы и отправлены в составе 2-х армий на материк Британские экспедиционные силы, (British Expeditionary Force, BEF ), численностью 270 тысяч: 6 пехотных дивизий^[33] и 5 кавалерийских бригад (командиром кавалерии вскоре стал генерал Алленби, будущий освободитель Палестины). Солдаты BEF называли себя «Презренные старики» — Вильгельм II приказал 19 августа 1914 года «истребить…вероломных англичан и без труда разбить презренную маленькую армию генерала Френча«.
Для сравнения — до мобилизации численность российской армии была 1.42 млн.^[34], французской армии — 882907 человек, германской — 808280 человек. Лёгких\тяжёлых орудий было 1226\126, у Франции — 3360\84, у Германии — 4840\1688, у России — 6848\240, у Австро-Венгрии — 3104\168, самолётов было 90, у Франции — 156, у Германии — 232, у России — 263, у Австро-Венгрии — 65^[35]..
То есть почти по всем видам вооружений британская армия значительно уступала другим армиям. И главное — армия была добровольной. И только в январе 1916 года, из-за резкого сокращения числа добровольцев (после кровавой битвы на Сомме) был объявлен призыв холостых мужчин, а в мае — всех мужчин с 18 до 41 года. Но вначале энтузиазм начала войны вызвал массовый приток добровольцев, число которых уже в первые три недели августа составило 101939^[36] человек, больше, чем Военное Министерство могло принять. Вскоре численность британской армии составила миллион человек, которых называли «армией Китченера». Для сравнения: Франция — 3.781 тысяча, Германия — 3.822, Россия — 5.338, Австро-Венгрия — 2.300^[37]. (К концу войны численность британской армии составила 3.82 млн.^[38])
Характерной особенностью «армии Китченера» были так называемые приятельские батальоны (The Pals battalions), которые формировались по принципу совместной службы друзей, приятелей, коллег и соседей. К примеру уже в августе 600 биржевых маклеров лондонского Сити записались в 10-й батальон «королевских стрелков» (The Royal Fusiliers), который получил прозвище «Батальон биржевиков». Были ещё батальоны футболистов, рэгбистов, артистов. Из примерно 1000 батальонов армии Китченера 145 фронтовых и 70 резервных батальонов были «приятельскими».^[39]
Возвращаясь к теме. Среди записавшихся добровольцев было и около 10 тысяч еврейских добровольцев.^[40] Всего за время Войны в армии служило около 50 тысяч евреев, из них — более 900 офицеров сухопутных войск, 50 — моряков, в том числе полковников — 44, майоров — 102, капитанов — 151^[41].
В армию призвались 90% родившихся в Британии и достигших призывного возраста евреев (об евреях-эмигрантах см. ниже). Было награждено 1596 человек, в том числе 5 — высшей военной наградой орденом «Крест Виктории» Victoria Cross. 2500 евреев было убито, 6500 ранено^[42].

Джек Вайт, кавалер Victoria Cross, сначала служил во Франции, потом участвовал в десанте в Галлиполи, потом воевал в Месопотамии.
Евреи сыграли свою роль и в тылу. Общеизвестны заслуги Хаима Вейцмана, будущего 1-го Президента Израиля, в разработке искусственного ацетона, необходимого для производства бездымного пороха (см. http://z.berkovich-zametki.com/2017-nomer-11-12-sdavidovich/). Еврейский банкир Альберт Стерн участвовал в разработке принципов управления военной промышленностью, за что ему было присвоено звание подполковника, а также участвовал в проекте создания танков. А талантливый художник Джозеф Соломон разрабатывал средства камуфляжа, в том числе и для танков.
Евреи служили в армиях британских доминионов: Австралии, Канады, Южной Африки, а также в индийской британской армии. Эти страны входили в Британскую Империю и автоматически, в отличии от следующей 2-ой Мировой, вступили в войну вместе с метрополией. (Как это произошло в Индии см. мою статью в «Заметках», №10/2018).

Де Пасс, офицер британской индийской армии, погиб в бою 25 ноября 1914 года во Франции. Он был первым евреем, награждённым орденом Victoria Cross (посмертно)
В канадской армии служило около 5000 евреев, в том числе 100 офицеров. Из них около ста человек погибли, 84 получили награды^[43].
Но самым известным из евреев Империи, воевавших в ту Войну, был безусловно австралиец, генерал-лейтенант, сэр Джон Монаш (Sir John Monash 1865 — 1931) командовавший с июня 1918 г. австралийским корпусом. во Франции.

Генерал считается самым известным австралийским военачальником и одним из лучших генералов Антанты, быстро понявшим колоссальную роль нового оружия — танков.
Премьер Министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж был недоволен тогдашним британским главнокомандующим маршалом Дугласом Хейгом (Douglas Haig). В своих мемуарах он написал:

«Я видел все эти недостатки нашего военного лидера. Отсюда мое недоверие к его пригодности для выполнения таких огромных задач. К несчастью, британская армия не выдвинула ни одного командира, который бы более подходил для того, чтобы занять этот пост. Нет сомнения, что Монаш, если бы ему была предоставлена возможность, достиг бы этой высоты. И ещё: «Он был одним из лучших боевых командиров, которых выдвинула война.«^[44]

5.2. Отряд погонщиков мулов
«В такой войне любой фронт — это фронт за Сион»
28 октября турецкий флот под командованием немецкого адмирала Сушона, главной ударной силой которого были крейсера «Явуз Султан Селим» (бывший Гёбен) и «Мидилли» (бывший Бреслау) обстрелял Севастополь, Одессу, Новороссийск и Феодосию, 1-го ноября Россия объявила войну Османской империи, 5 ноября войну ей объявили Великобритания и Франция.
Великая Война была войной тотальной. Сражались не только армии и государства, врагами стали народы. В Англии королевская династия из Саксен-Кобург-Готской стала Виндзорской, Первый морской лорд (Командующий флотом, не путать с Первым Лордом Адмиралтейства — Морским Министром, тогда Уинстоном Черчиллем) Луис Баттенберг должен был уйти в отставку и сменить свою фамилию на английскую, став Маунтбеттеном, немецкая овчарка стала «эльзаской», в Германии запретили разговаривать по-английски в общественных местах, в России запретили вывески на немецком языке, а телефонные разговоры на немецком карались штрафом в 3000 рублей, Санкт-Петербург стал Петроградом, командующий 1-ой русской армией Ранненкампф оказался прежде всего не просто плохим командующим, а генералом из немцев, царица Александра была не просто нелюбимой царицей, а царицей-немкой, в мае 1915 в Москве разразился погром, погром не еврейский, а немецкий. Что же говорить о гражданах вражеских стран! Их или интернировали, или — в лучшем варианте — высылали из страны.
В 1914 году еврейский ишув насчитывал около 85 тысяч человек^[45], из них больше половины были иностранными гражданами, в том числе — около 40 тысяч были поданными царя. (Все цифры приблизительные) Турецкие власти поставили российских евреев перед выбором: или «оттоманизироваться», то есть стать подданными султана, или уехать. Первое означало призыв в турецкую армию, второе — отказ от своей сионистской мечты. Тогда в Палестину ехали идейные сионисты, остальные евреи ехали в Америку, Англию, Аргентину… В первый же военный год 15 тысяч стали поданными султана, 11 тысяч^[46] уехали сами или были изгнаны, в основном в Александрию
Среди изгнанников был Иосиф Трумпельдор, сын николаевского солдата, зубной врач по специальности, четырежды Георгиевский кавалер, потерявший левую руку в Порт Артуре, отставной прапорщик российской армии (10-ый и последний еврей, ставший офицером царской армии, см. гл.3.1), вегетарианец, социалист, сионист, герой еврейского ишува, погиб в 1920 году в Галилее от арабской пули во время войны арабов с французами.

В это же время в Александрию приехал корреспондент газеты «Русские ведомости», будущий основоположник ревизионистского сионизма^[47]. Владимир Жаботинский.

В Египте ещё действовал уже отменённый младотурками режим капитуляций, по которому консул имел экстерриториальные права над «своими» подданными и российский консул потребовал от британских властей в Египте выслать беженцев призывного возраста в Россию для призыва в армию. Консулом в Александрии был Петров, по характеристике Жаботинского «горячий русский патриот» и «сухой и накрахмаленный бюрократ исконного, классического, деревянного образца» (Интересный момент: узнав о приезде Трумпельдора в Александрию Петров сразу же стал выплачивать положенную ему как отставному офицеру пенсию.)
У Жаботинского и Трумпельдора возникла идея вместо русской армии отправить еврейских юношей в английскую, чтобы участвовать в изгнании турок из Палестины. Идея была встречена с энтузиазмом, сразу же нашлись добровольцы. Трумпельдор и Жаботинский отправились в Каир договариваться с командующим британскими силами генералом Максвеллом.
Вот как это описал Жаботинский в своей повести «Слово о полку»:

» В делегации были Трумпельдор, 3. Д. Левонтин, В. Л. Глускин, М. А. Марголис и я. Бедного Трумпельдора мы заставили нацепить все четыре Георгия: два медных и два золотых. Генерал пристально посмотрел на него и коротко спросил:
— Порт-Артур?
Но ответ его на наше предложение разочаровал нас глубоко:
— О наступлении на Палестину я ничего не слышал и сомневаюсь, быть ли вообще такому наступлению. Кроме того, по закону я не имею права принимать в британскую армию иностранцев. Могу предложить вам только одно: составить из ваших молодых людей отряд для транспорта на мулах и послать его на какой-нибудь другой турецкий фронт. Больше ничего не могу сделать.»^[48]

Другим фронтом был Галлиполи.
Маленькое отступление: Дарданельская операция или Галлиполи.
Из 3-х тогдашних противников Антанты бесспорно слабейшим была Оттоманская империя и было совершенно логично постараться вывести её из войны. В январе 1915 Российское командование обратилось к своим западным союзником с просьбой провести операцию для отвлечения турецких сил с Кавказского фронта. Китченер, Военный Министр, и Черчилль, Первый лорд Адмиралтейства, решили начать операцию по захвату столицы Оттоманской Империи Стамбула и, главное, Проливов, что было крайне важно для связи со своей главной союзницей на Востоке — Российской Империей. Эта операция, получившая название Дарданельской, продолжалась с 19 февраля 1915 по 9 января 1916, и оказалась одним из самых сокрушительных поражений Великобритании в войне. В операции участвовало 490 тысяч британцев, в том числе австралийцы и новозеландцы корпуса ANZAK, и 80 тысяч французов, против 700 тысяч турок под командованием немецкого генерала фон Сандерса.
Потери участников составили: Великобритания — 21255, раненных 52230, Австралия — 8709, раненных — 19411, Новая Зеландия — погибших 2779, раненных 5212, Франция — 10000, раненных — 17000, Индия — 1358, раненных 3421, Ньюфаундленд — 49, раненных 93, Всего 44150, раненных — 97397, Оттоманская империя — 86692, раненных — 164617.^[49]
Первоначально предполагалось захватить Стамбул «кавалерийским наскоком» — прорывом британской эскадры к берегу Стамбула. Американский посол в Стамбуле Моргентау, между прочим еврей и близкий соратник Президента Вильсона, в своих мемуарах^[50] красочно описывает поднявшуюся в столице панику — уже были подготовлены поезда для эвакуации султана и правительства в Малую Азию. Но прорыв окончился неудачей, подавить эффективно действующую береговую артиллерию не удалось, а на установленных минных полях подорвались 4 броненосца, 3 из них затонули. Было решено высадить десант, чтобы уничтожить турецкую артиллерию и уже потом захватить Проливы и Стамбул. (В марте 1915 года было заключено секретное соглашение между Великобританией, Францией и Россией о передаче России Проливов и Константинополя.^[51] Собиралась ли Великобритания и Франция в действительности это сделать — вопрос спорный, но очень маловероятно, что такое могло бы реально произойти, учитывая знаменитые 14 пунктов Вильсона и возрождение Ататюрком турецкой армии).
Высадка была совершена на Галли́полийский полуостров в европейской части Турции, разделяющий Эгейское море и пролив Дарданеллы.

Длина полуострова около 90 км, ширина — до 20 км, высоты — до 420 м. Недалеко от азиатского берега Дарданелл напротив полуострова лежит Троя.
Начались кровопролитные бои, турки под командованием фон Сандерса показали себя с лучшей стороны. В сражении прекрасно себя зарекомендовал Мустафа Кемаль, ставший через несколько лет Кемалем Ататю́рком. Прибывший на фронт Военный Министр Китчинер принял решение об эвакуации, которая была великолепно и без потерь выполнена — пожалуй единственное достижение британцев в этой операции. Её инициатор, Уинстон Черчилль ушёл в отставку и вскоре вместо командования флотом стал командовать в чине подполковника батальоном на Западном фронте.
Возвращаясь к теме. Жаботинский был разочарован и отказался участвовать: во-первых — не Палестина, во-вторых — погонщики мулов «прозвучали в наших ушах очень уж нелестно, почти презрительно: пристойная ли это комбинация — первый еврейский отряд за всю историю диаспоры, возрождение, Сион… и погонщики мулов?»
А Трумпельдор согласился:

«Рассуждая по-солдатски, я думаю, что вы преувеличиваете разницу. Окопы или транспорт — большого различия тут нет. И те, и те — солдаты, и без тех и без других нельзя обойтись; да и опасность часто одна и та же. А я думаю, что вы просто стыдитесь слова «мул». Это уж совсем по-ребячески… Чтобы освободить Палестину надо разбить турок. А где их бить, с юга или с севера, это уж технический вопрос. Каждый фронт ведет к Сиону».^[52]

Впоследствии Жаботинский признал правоту Трумпельдора.
Отряд «Погонщиков мулов» (Zion Mule Corps) численностью 562^[53] человек высадился в апреле в Галлиполи и прекрасно проявил себя. В отряде было 14 офицеров, в том числе 8 евреев^[54], командовал им подполковник Джон Паттерсон (John Henry Patterson; 1867-1947) — британский военный, участник Англо-Бурской войны, руководитель строительства железнодорожного моста в Уганде, охотник на львов (на африканских рабочих ночевавших в палатках нападали 2 льва-людоеда, Паттерсон их, львов, застрелил), писатель, командир Отряда погонщиков мулов и Еврейского легиона, христианский сионист, друг Жаботинского и Бенциона Нетаньяху, назвавшего в его честь своего старшего сына, будущего героя Энтеббе, Йонатаном. Заместителем командира стал Трумпельдор.

Паттерсон вспоминал:

Это просто удивительно, что я, глубоко проникнутый в еврейские традиции, прибыл в Египет как раз в то время, когда командующий в Египте генерал сэр Джон Максвелл искал подходящего офицера для организации еврейского отряда… Это удивительно, что генерал Максвелл выбрал меня, хотя он ничего не знал о моём знании еврейской истории и моей симпатии к еврейскому народу. Мальчиком я с увлечением читал рассказы о подвигах еврейских героев, Иехошу́а бин-Нуна, Гедеона, Маккавеев. Я не мог и мечтать, что стану командиром отряда еврейских воинов. ^[55]

Команды в отряде отдавались на иврите, на одежде был нашит Маген Давид.

На протяжении 8 месяцев бойцы отряда под огнём доставляли в окопы боеприпасы и продовольствие, 14 бойцов погибли, более 60^[56] получили ранения, трое было награждено медалями за отличие. Дж. Паттерсон, которого после нескольких ранений сменил И. Трумпельдор, позже писал: «Многие из сионистов, о которых я думал, что им несколько не хватает мужества, показали себя бесстрашными под шквальным огнем«. Генерал сэр Йен Гамильтон, командующий англо-французского экспедиционного корпуса в Дарданеллах, позже написал в своем дневнике:

«У меня здесь воюет под моей командой чисто еврейский отряд — Сионский корпус погонщиков мулов. Насколько мне известно, это происходит в первый раз в христианскую эпоху. Они показали большое мужество, осуществляя снабжение передовой линии под тяжёлым огнём, и доказали, что имеют неоценимое значение для нас«^[57]

После эвакуации в Египет, в мае 1916 года отряд был расформирован, Военное Министерство отказалось бойцам отряда назначить пенсии — они были определены как «временные работники», 120 из них уехали в Лондон и были зачислены в 5-ю роту 20-го батальона королевских стрелков.

5.2. Еврейский полк
«Британская армия могла бы освободить Палестину и без нас. Но она освободила Палестину с нами»
В Лондоне, куда осенью 1916 года приехали эти 120 бывших «временных работников», Зеев Жаботинский упорно и безуспешно стремился к созданию боевой еврейской части из проживавших в Лондоне иммигрантов из России. Вейцман поддержал идею Жаботинского, (не зря же они какое-то время жили в одной квартире!), но не хотел портить отношения с Всемирной Сионистской Организацией (ВСО), объявившей строгий нейтралитет в Войне. Он сказал Жаботинскому:

«Я не могу, как вы, работать в атмосфере, где все на меня злятся и все меня терпеть не могут. Это ежедневное трение испортило бы мне жизнь, отняло бы у меня всю охоту трудиться. Вы уж лучше предоставьте мне действовать на свой лад: придет время, когда я найду пути, как вам помочь по-своему.»^[58]

А лидер российских сионистов Усышкин был категорически против — он считал, что евреи находятся в неоплатном долгу перед турками из-за принятия изгнанных из Испании евреев. В нейтральном Копенгагене на заседании Исполнительного бюро ВСО была принята резолюция:

«В связи с широко распространяемыми слухами о создании в Англии Еврейского Легиона для захваты Палестины Исполком заявляет:
Любые действия в этом направлении находятся в полном противоречии с деятельностью сионистского движения.
ВСО не имеет ничего общего с любыми действиями такого рода.
В связи с этим Исполком требует, чтобы ни один сионист не принимал участие или не помогал ни в одном действии такого рода.»^[59]

И ВСО объявила Жаботинского персоной нон грата.
В Лондоне Военный Министр лорд Китченер был тоже против создания «экзотических полков». Против были и видные британские евреи, стремящиеся к ассимиляции и не желающие создания отдельного, специфически еврейского, образования. Точно также они во главе с министром Эдвином Монтегю (Edwin Montagu), боролись с Декларацией Бальфура. (см. мою статью в «Заметках», №11-12/2017).
Да и сами российские евреи-иммигранты лондонского Ист Энда, Жаботинский называл их «портными Уайтчепела», не слишком стремились на фронт. (Великобритания стояла на 2-ом месте после США по числу еврейских иммигрантов из Российской Империи. В период 1881-1914 гг. в Великобританию иммигрировало 120 тысяч российских евреев, в США — 1557 тысяч, в Эрец Исраэль — 43 тысячи.^[60])
Вот как про это пишет сам Жаботинский в своём «Слове о полку»:

«…Третьим и худшим из неблагоприятных условий была сама еврейская молодежь. Ист-Энд жил, как всегда, в полное свое удовольствие. Его широкие тротуары, рестораны, чайные, кинематографы, театры каждый вечер наполнялись толпою здоровых, сытых, нарядных молодых людей. Особый остров внутри Англии, отделенный от нее другим еще более глубоким Ла-Маншем.»^[61]

Но ситуация постепенно менялась. Стало понятно, что надежда на то, что с началом войны жизнь на Острове останется прежней, «Business as Usual», была иллюзорна. Ежедневно на фронте гибли сотни, порой тысячи солдат: 1 июля 1916 года вошёл в историю «чёрным днём», когда в 1-ый день битвы на Сомме погибло 19 тысяч и 39 тысяч было ранено^[62], потери сформированного в маленьком городке Аккрингтоне батальона составили 585 из общего числа в 720 человек^[63], из выпускников элитарного Итонского колледжа на полях сражений полегли более тысячи человек, что составило примерно 20% из числа тех, кто отправился на фронт^[64]. Число добровольцев уменьшилось, в 1916 году в стране была введена всеобщая воинская повинность и атмосфера становилась всё более нетерпимой к молодёжи, жившей прежней мирной жизнью. 5 июня 1916 г. погиб противник создания «экзотического еврейского полка» Военный Министр Великобритании лорд Горацио Китчинер — крейсер «Хемпшир», на которым министр плыл в Россию, подорвался на немецкой мине. Прибывшие в Лондон бывшие солдаты «Отряда погонщиков мулов» вступили добровольцами в армию и образовали ядро, вокруг которого впоследствии была создана еврейская часть. Зимой 17-го в России произошла революция, дискриминация евреев в стране, главном союзнике Великобритании, ушла в прошлое, английское правительство начало готовить списки евреев, то ли для призыва в английскую, то ли русскую армию. Это всё изменило отношение уайтчепельских евреев, которые раньше встречали призывы Жаботинского градом помидор и картофелин, к добровольному вступлению в британскую армию,.
Ещё в 1916 году Паттерсон познакомил Жаботинского с Лео Эмери (Leopold Amery 1873-1955), тогда просто членом Парламента.

И Эмери (в будущем — Первый лорд Адмиралтейства и Министр колоний), став младшим министром в правительстве Ллойд Джорджа, получил его согласие  на создание Еврейского полка. Это тот самый Эмери, который вскоре станет одним из соавторов Декларации Бальфура. Вообще история создания Еврейского Легиона и Провозглашения Декларации Бальфура тесно переплетены — примерно то же время, то же место и те же «принимавшие решение» — «мекаблей ахлатот» как говорят на иврите. Одним из журналистов, развернувших кампанию за создание Еврейского Легиона, был редактор газеты «Manchester Guardian» Ч. П. Скотт, тот самый, который порекомендовал тогдашнему Министру Вооружений Ллойд Джорджу для разработки искусственного ацетона молодого еврейского химика Вейцмана. Наконец за создание Еврейского Легиона выступила сама могущественнейшая The Times. В июле 1917 г. подполковник Паттерсон, командир бывшего Отряда погонщиков мулов, получил приказ Военного Министерства сформировать еврейскую воинскую часть. Жаботинский был зачислен туда в чине поручика-командира взвода, до этого он служил добровольцем в 20-ом батальоне сначала рядовым, потом сержантом (с жалованьем капрала). Трумпельдор, который приехал в Лондон немного раньше 120 своих бывших подчинённых, зачислен быть не мог из-за инвалидности и уехал в революционную Россию, готовить еврейскую армию, чтобы прорваться через Кавказ для освобождения Палестины от турок.

Английские евреи-антисионисты требовали лишить эту воинскую часть, неофициально называвшуюся «Еврейский легион», какой-либо еврейской символики. Англия — страна компромиссов. Компромисс был достигнут и в этот раз: символика осталась — солдаты носили на левом рукаве значок Маген Давида, но вместо официального имени: Еврейский полк (как хотел Жаботинский) воинская часть получила название 38-ой батальон королевских стрелков (Royal Fusiliers). Правда было обещано, что если евреи проявят себя в боях, то их часть будет названа Еврейским полком. Обещание было выполнено после боёв в Палестине в 1918 году. 50% солдат были уроженцами страны или натурализовавшимися, остальные были русские иммигранты.^[65] Из 30 офицеров две трети были евреи,^[66] командиром опять стал Паттерсон. В батальоне было шестьдесят четыре солдата по фамилии Коган, суббота была днем отдыха, на кухне готовили кошерную пищу; их командир с удивлением отметил, что «за всё время никто из солдат не выпил даже капли пива«, а потому пришлось закрыть солдатский ларек.

И свершилось! Жаботинский:

«2 февраля 1918 года первый еврейский батальон с привинченными штыками промаршировал по главным улицам Лондона. На крыльце Мэншон Хауза, среди пышной свиты, стоял в своих средневековых одеждах лорд-мэр и принимал салют еврейского батальона. Комично: рядом с ним я вдруг увидел майора Р., одного из злейших противников наших, члена той ассимиляторской делегации, — он стоял весьма гордо и победоносно, явно греясь на солнышке нашего успеха, раз не удалось ему помешать. Из Сити батальон направился в Уайтчэпель. Там ждал нас тот самый генерал-адъютант сэр Невилль Мэкриди со своим штабом, и десятки тысяч народу на улицах, в окнах, на крышах. Бело-голубые флаги висели над каждой лавчонкой; женщины плакали на улицах от радости; старые бородачи кивали сивыми бородами и бормотали молитву “благословен давший нам дожить до сего дня”^[67]…

2 февраля 1918 г. Марш 38-го батальона по Лондону

На следующий день батальон уплыл в Египет, где продолжил подготовку. Там к ним присоединились 2 роты 39-ого батальона, сформированного в США по инициативе Бен Гуриона и Бен Цви из американских, канадских и аргентинских евреев-добровольцев под командованием подполковника Элиэзера Марголина, ставшего впоследствии командиром Еврейского полка.

Он родился в Белгороде, вырос в Реховоте, офицер австралийской и британской армий, командир Еврейского полка. Вот так охарактеризовал его Жаботинский:

«По темпераменту ему бы, собственно, быть англичанином вместо Патерсона. Порция его красноречия — десять слов в сутки; его мысли — мысли человека, прожившего жизнь вдали от больших городов, в Палестине времен первых пионеров, в зарослях австралийского «буша» — at the back of beyond («по ту сторону той стороны»), как выражаются у них в Австралии: медленные, высокие, односложные и глубокие мысли, проникнутые метким чутьем действительности. «Батько», называли его американские солдаты, хотя часто сердились за его «педантизм». Он и в самом деле, как «добрый отец семейства» по римскому праву любил доходить до последней мелочи солдатского быта. Лагерь его считался образцовым — туда посылали адъютантов из английских и индусских батальонов учиться порядку и дисциплине. В дисциплину он верил свято и, хотя молча, но явно не одобрял бунтарства Патерсона, воевавшего против антисемитов штаб-квартиры. Но это было не из робости перед штаб-квартирой. В апреле 1920 года, когда иерусалимскую самооборону везли под конвоем «на каторгу», он прибыл в Луд со всеми своими солдатами пожать «каторжникам» руку; а еще через год, в мае 1921 года, когда Сэмюэл^[68] еще носился с мыслью о смешанной милиции и назначил Марголина начальником еврейской половины, он в самый разгар яффского погрома, не спрашивая позволения, привел своих солдат с винтовками в Тель-Авив. За это прегрешение пришлось ему выйти в отставку^[69].

Евреи оккупированной британцами в 1917 г. части Палестины: юг и центр, включая Тель Авив, Яффо и Иерусалим, проявили большой энтузиазм и настойчивость, пытаясь записаться в Еврейский полк, хотя им, как подданным султана, и грозила при пленении виселица. (История евреев ишува, создавших 2 года ранее организацию НИЛИ, снабжавшую британскую армию чрезвычайно ценными разведывательными сведениями — история отдельная). Из записавшихся евреев ишува был сформирован 3-й батальон численностью 1000 человек — 40-ой батальон королевских стрелков. Их командиром стал британский полковник еврей Ф. Сэмюэл, (командовавший до этого батальоном на Западном фронте и пожертвовавший при переводе карьерой), потом М. Скот (христианин), а после роспуска первых двух батальонов — тот же Марголин. После сформирования батальон был послан на обучение в Египет и в боях участия не принял. Уже после окончания войны, к началу 1919-го года в 3-х батальонах Еврейского полка в Палестине было 5000 солдат: в 38-м батальоне преобладали солдаты из Англии, меньшинство составляли американцы, в 39-м —наоборот, 40-й состоял почти целиком из палестинцев. Процентное соотношение выглядело так: из Соединенных Штатов — 34%, из Палестины — 30, из Англии — 28, из Канады — 6, из турецких военнопленных — 1, аргентинцев — 1.^[70] В «американском» и «палестинском» батальонах, в отличии от батальона Паттерсона, преобладали офицеры-христиане. Из общей численности в 10000 записавшихся еврейских добровольцев половина не успела попасть в Палестину и были демобилизованы в Англии. 38-ой батальон и часть 39-го батальона, всего около 1300 человек^[71], в апреле 1918 года был переправлены в Палестину, где приняли участие в боях.

Британская армия генерала Алленби вошла в Иерусалим 9 декабря 1917 года, но под контролем турок оставалась большая часть Палестины: Галилея, Заиорданье, линия фронта проходила рядом с Петах Тиквой.

Маленькое отступление. План военной компании союзников на 1918 год предусматривал переход к стратегической обороне на Западном фронте (в ожидании того момента, когда в военных действиях примут участие американцы) и наступление в Палестине с задачей вывести из войны Османскую империю, но при условии отказа от переброски дополнительных сил из Франции и Италии. Генеральное наступление было запланировано на 5 мая, а 21 марта немцы начали своё весеннее наступление (наступление Людендорфа) сначала в Пикардии, потом во Фландрии, британцы понесли колоссальные потери, отступив на 60 километров (в условиях позиционной войны это было очень много), положение спасли переброшенные с других участков фронта французские части. Немецкое наступление продолжалось, в июне линия фронта стала проходить в 70-ти километров от Парижа. С палестинского фронта во Францию были переброшены самые боеспособные части. В середине июля немцы потерпели поражение во 2-ой битве на Марне — последнем немецком наступлении в Войне, численность американских войск превысила 1 миллион, и Алленби, получив в качестве подкрепления из Франции 2 индийские кавалерийские дивизии, 17 сентября начал генеральное наступление, нанеся главный удар на левом фланге вдоль морского побережья.
Возвращаясь к теме. На правом фланге в наступлении в Иорданской долине на Заиорданье приняли участие и показали себя с наилучшей стороны, бойцы 38-го «английского» и половина 39-го «американского батальона» еврейских добровольцев. Они захватили стратегически важный брод через реку Иордан, Умм-эш-Шерт, по которому британская армия переправилась на её восточный берег. За этот успех еврейским батальонам, как и обещал Военный министр лорд Дерби, было присвоено название Еврейский полк, Judaean Regiment. Но не официально, пишет Жаботинский, «англичане нас с самого начала называли Jewish Regiment, евреи диаспоры — «легион», а евреи в Палестине — просто «гдуд», то есть «полк»^[72]. «Уайтчепельские портные», как называл бойцов 38-го батальона Жаботинский, проявили себя добросовестными солдатами, но волновали их главным образом оставшиеся дома семьи, и ни Палестиной, ни сионизмом, они не интересовались. Жаботинский рассказывает, что когда им было предложено записаться в групповые поездки по стране, не записался никто, а командир батальона получил письмо без подписи: «Этого нам не нужно. Мы сюда не приехали смотреть на пейзажи — мы приехали служить, служили прилично и вас, сэр, ни разу не посрамили; а теперь очередь за вами, похлопочите, чтобы нас скорее отправили домой». Весной 1919 года в полку было 5000 солдат, к весне 1920-го осталось, под названием «First Judaeans», 400 солдат из 40-го батальона добровольцев ишува. Окончательно Еврейский полк прекратил своё существование в 1921 году, после того как во время майского погрома на защиту евреев из Сарафанда (Црифина) самовольно прибыли ещё не демобилизованные бойцы еврейского батальона. Но это уже другая история.
Подводя итог своему рассказу об Еврейском полке Жаботинский написал:

«Британская армия могла бы освободить Палестину и без нас. Но она освободила Палестину с нами; и в ответственный момент она поручила нам ответственную роль на опасном, исключительно тяжелом посту.…
Признание своего права на Палестину мы получили ценою войны — значит, ценою человеческих жертв. И сегодня никто не может бросить нам в лицо упрек: где вы были?»^[73]

6. Заключение
100 лет спустя
11 ноября 2018 года. В Париже проходит празднование столетия окончания Первой мировой войны, участвуют главы ста государств и международных организаций. Среди них: президент Франции Эммануэль Макрон, президент США Дональд Трамп, канцлер Германии Ангела Меркель, президент России Владимир Путин, президент Украины Петр Порошенко, премьер министр Турции Редже́п Тайи́п Эрдога́н, премьер Министр Еврейского государства Израиль Беньямин Нетанияху… Премьер министр Еврейского Государства! Если бы те евреи, про которых я немного рассказал в этой статье, могли себе представить такое, они быть может воскликнули:
זייער גוט
Здорово
All right
Bien
Sehr gut
Grande
בסדר

7. Галерея Памяти