Ограбление евреев Украины во время Шоа (Холокоста)

Источник: http://berkovich-zametki.com/2013/Zametki/Nomer4/Shvejbish1.php

… Это быль, это быль,

Это быль, это быль

Золотая и костная пыль.

Со скелета

Браслетку снимал нетопырь,

А другой, за рулем торопил…

 

…не тащи меня, рок

В симферопольский ров.

Степь. Двенадцатитысячный взгляд,

Чу, лопаты стучат

Благодарных внучат

Геноцид заложил этот клад.

-Задержите лопату!

- Мы были людьми…

Андрей Вознесенский. Ров.

Рядом с уничтожением евреев во Шоа (Холокоста) шло их ограбление нацистами и добровольными помощниками оккупантов из среды нееврейского населения оккупированной Украины. Еврейское имущество и различные ценности изымались насильственным путем, при помощи шантажа и обмана. В отличие от ограблении евреев Западной Европы, где были отняты у них вклады в банках, недвижимость и другие формы собственности, у евреев оккупированных районов СССР эта собственность была отнята у них, да и не только у них после революции 1917 г. Поэтому при ограблении советских евреев отнимали то, что у них еще оставалось - личная собственность.

Может возникнуть вопрос, откуда у евреев было золото и другие ценности. Ведь известно, что большинство евреев до революции 1917 г., запертые в "черте оседлости" были самой нищей группой населения в тогдашней Российской империи. Вот как описывал это в конце XIX в. А. Субботин - один из исследователей быта еврейской местечковой бедноты Волынской губернии, которое мало отличалось от положения в соседних губерниях:

"Беднее всех в губернии, хотя для некоторых это покажется не естественным, - живут евреи. Они представляют собой настоящий пролетариат (автор имеет ввиду их крайнюю бедность - С.Ш.), даже по сравнению с крестьянством"(92).

Один из публицистов газеты "Киевское слово", хорошо знакомый с жизнью евреев в местечках и городах черты оседлости, выразился, что для него является загадкой: чем питаются эти люди и как они остаются живы. "Жизнь впроголодь, говорит упомянутый публицист, - обыкновенная участь этих людей и можно лишь удивляться тому, как фаталистически переносится ими тяжелая, беспросветная нужда" (102-c.176).

После Всероссийской переписи 1897 г. в русских газетах появились публикации об ужасной нищете евреев. Так, из Умани писали: "Привыкнув с детства к мысли об эксплуататорских инстинктах евреев, наши счетчики были буквально поражены, увидев в какой обстановке живут эти эксплуататоры. Страшная скученность, беднота, масса нищих и людей без определенных занятий, живущих, чем Бог послал, - вот на что то и дело приходилось натыкаться" А из Витебска сообщали о причинах этого положения: "Согнанные из деревень и выселенные из внутренних губерний не знают, куда приложить свой труд, и не редкость, что семья из пяти человек целые сутки питаются четырьмя фунтами хлеба и одной селедкой. И заметьте, все это трезвый, семейный народ, бедность которого нельзя объяснить гульбой или пьянством... Фабрик нет, в деревни не пускают - куда деваться? И это в то время, когда в других местах идут вопли о недостаточности рабочих рук..." (109- сс. 90-91).

Но при всей этой нищете весь опыт, накопленный за многие века жизни в галуте, а особенно в Восточной Европе, учил евреев быть всегда готовыми в любое время дня и ночи сорваться с места и бежать спасая свою жизнь и жизнь своих близких от погрома. И если удавалось выжить нельзя было знать на долго ли это, удастся ли вернуться на прежнее место жизни или надо будет приживаться на новом месте. Бежать надо было внезапно и налегке. А, значит, уносить с собой можно было только ценное, но небольшое по весу и объему. Вот и голодая, отказывая себе во всем, евреи припасали на "черный день" изделия из золота или другие ценности.

Вся жизнь евреев в России шестидесяти лет, которые предшествовали Шоа (Холокоста), подтверждали это правило особенно наглядно. Начиная с 1881 г. через каждые двадцать лет в России прокатывалась волна погромов. Каждая из этих волн погромов становилась все более кровавой. Речь идет о погромах 1881-1882 гг., о погромах начала ХХ века, особенно осени 1905 г, о кровавом буйстве 1917-1922 гг. Ко всему еще добавим выселение евреев из деревень по Временным правилам 1882 г., выселении из прифронтовой полосы во время первой мировой войны. Спасаясь от всех этих бед, хранили за семью замками, то малое, что удавалось накопить. Кроме этого была часть и богатых евреев, которых было на много меньше, чем бедноты. Кроме ценностей имелся и домашний скарб, другое, менее ценное имущество. Но все это было разграблено о том, как это происходило, попытаемся рассказать.

Ограбление в начале оккупации

Ограбление евреев происходило во время, когда нацисты оккупировали тот или другой населенный пункт, когда еврее сгоняли в гетто, когда они находились в нем, а также во время акций уничтожения и после них.

В г. Львове сразу после вступления нацистов начались облавы на евреев. Их приводили на сборные пункты, где с них срывали одежду, забирали ценные вещи (1-с.105).

На второй день оккупации Хотина, города в Черновицкой области, а город был оккупирован 6 июля 1941 г. (117-с.440), евреев согнали в здание школы. Вскоре появились немец и переводчик. Евреям было объявлено, что все находящиеся в школе обязаны тут же сдать, имеющиеся при них оружие, ножи, ножницы, деньги, драгоценности. За неподчинение при обыске,- расстрел на месте. На одеяло, расстеленное посреди класса, летели часы, кольца, серьги и бусы... Заполненное одеяло уносили и трижды приносили новое.

Грабеж окончился, но людей не отпустили. Отобрали всех образованных людей. Это был цвет городской интеллигенции. Во дворе их погрузили в грузовики, который вывез евреев за город и расстреляли всех 149 человек. Это было типично для оккупантов. Грабеж и уничтожение евреев всегда были рядом (99-с.14)

В Ружине Житомирской обл., 20 июля 1941 года на квартирах и на улице были схвачены 45 человек, которых повели к реке около колхоза "Новый мир", здесь их прикладами и штыками загнали в воду и заставили танцевать. После этого их поставили к стенке возле конюшни и начали обыск. Закончив это издевательство нацисты всех повели под гору, дали лопаты и заставили рыть себе могилу. Над могилами учинили допрос, чтобы выявить как- бы стрелявших в немцев. Виновных не нашли. И снова их загнали в конюшню и предложили сдать все ценные вещи. На выполнение этого было дано полчаса (2-с.9). По приказу оккупантов в гетто Ружина собрали у евреев все ценности. После этого их заставили танцевать. А один из полицейских сорвал понравившиеся ему серьги вместе с мочками ушей (3-с.5).

С сентября 1941 года началось ограбление евреев Ново-Пикова, Винницкой области. Этим прежде всего занималась местная полиция (украинская вспомогательная полиция). Это была местная полиция, которую нацисты называли Украинская национальная полиция, и была не этнически чистая полиция, там служили не только украинцы, но и другие. Чтобы не оскорблять украинский народ, буду употреблять название местная полиция. Комендантом был назначен Волосенко, начальником полиции - Омельян Олейник, помощником коменданта - Карпо Олейник. Всего в Ново Пикове было 10-12 полицейских. Они ежедневно назначали для ограблению еврейскую квартиру и увозили из неё все, что находили нужным. Так, они постепенно ограбили всех евреев местечка (11-с.19). За счет этих ограблений был открыт магазин, где не евреям продавали награбленное за бесценок, а деньги просто пропивали. Возможно, какую-то часть отправляли Калиновскому районному начальству. Но все же большую часть пропивали, потому что местная комендатура редко когда была трезвой (11-с.23).

В донесении айнзатцгруппы (нацистские специальные формирования – Einsatzgruppen) сообщалось: "Вопреки планированию уже 21.9.41 в Умани имели место эксцессы против евреев, совершенные членами милиции с участием многочисленных военнослужащих вермахта.

Во время этих событий еврейские квартиры полностью разгромлены и все предметы домашнего обихода, а тем более ценные вещи разграблены. В этом участвовали почти исключительно военнослужащие вермахта. Выборочные обыски в квартирах, произведенные членами милиции сразу же после прибытия взвода оперативной команды, остались безрезультатными...

В остальном 22 и 23.9.4 оперативная команда 5 казнила в Умани 1 412 евреев" (5-сс.196,197).

В Мариуполь оккупанты вошли 8 октября 1941 г. А 12 октября 1941 года уже было приказано всем евреям сдать все ценности, вплоть до золотых коронок (12-с.4). 13 октября начались повальные грабежи еврейских квартир. Забирали все - подушки, одеяла, продукты, одежду. Ходили ночью и днем группами в 3-5 мародера. А на следующий день уже грабили "на законом" основании. Было

дано распоряжение евреям собрать за два часа 2 кг. Горького перца, 2 500 коробок черного крема для обуви, 70 кг сахара. Собирали все это члены совета еврейской общины. Еврея давали все, что у них было, ведь Совет был создан для того, чтобы отвечать "за хорошее поведение еврейского населения" (1-с.76). После того, как евреи были выселены, их квартиры были опечатаны (1-с.77).

Контрибуция

Чтобы изъять у евреев ценности, оккупанты проводили конфискации или накладывали различного рода контрибуции. При этом эти поборы повторялись неоднократно.

7 августа 1941 года по распоряжению гебитскомиссара Немирова, Винницкой обл. Виттинга, председатель районного управления Кицман, начальник управления жандармерии Денисюк приказали евреям города уплатить контрибуцию в размере 100 000 рублей золотом на право жительства. На протяжение трех дней было изъято ценных вещей в счет этой суммы (4-с.72). А перед расстрелом евреи были собраны в здании старой синагоги. Когда их повели на казнь, то в синагоги было полно перьев от разодранных подушек. Всюду валялись кофточки, детская обувь, старая посуда, но больше всего было перьев. В подушках палачи искали золото, а поэтому разорвали их (1-с.99).

В Виннице конце августа 1941 г. по приказу гебтскомиссара Маргенфельда на всё еврейское население была наложена денежная контрибуция в размере 300.000 рублей (4-с.114). А в Каменец-Подольском в первый месяц оккупации немецкие власти наложили на население гетто контрибуцию в 40 тысяч рублей и 8 кг золота (89-с.40).

С вступлением немцев в Миньковцы, Каменец-Подольской области была проведена перепись всех евреев. (6) В августе 1941 года евреи было загнаны в гетто (7-с.17) Потом принудили всех евреев выплатить контрибуцию. Евреи принесли все потому, что думали, что золото или серебро их спасет. Но это не произошло. Нацисты и их пособники хотели выкачать у евреев все ценное, чтобы потом не тратить время на поиски. Тех, кто укрывал ценности, расстреливали. Расстреливали и тех, у кого ничего и не было. Три дня шел сбор ценностей. И одновременно с этим шли издевательства над евреями (6).

Для регистрации евреев в Запорожье была выделена синагога по ул. Тургенева. Когда евреи явились на регистрацию, то было проведено собрание с участием представителей оккупационных властей. На данном собрании избрали 10 человек, владеющих немецким языком, для связи оккупационными военными властями. Вскоре все они после бесконечных пыток и издевательств были расстреляны. Вместо них было предложено выделить 150 человек для сбора со всего еврейского населения одежды, золота и других ценностей (8-с.2).

В августе 1941 года в Олевск Житомирской обл. ворвалась группа сторонников украинского национального движения из провозглашенной ими Украинской Повстанческой Армии (УПА) Полесской Сечи. С середины августа до середины ноября 1941 г. город Олевск был, как писал один из руководителей этой Полесской Сечи: "был настоящей столицей, что-то по образцу отдельной абсолютно суверенной украинской национальной республики" (9-с.153).

Еврейское население было обложено необыкновенно тяжелым налогом в 100 000 рублей на 100 семей. В городе началось насилие и грабеж еврейских квартир. Без всяких причин в собственных квартирах были убиты сечевиками двое рабочих-евреев фарфорового завода (91-сс.44,45).

В свое дневнике Сарра Глейх так описывает события, происходившие в Мариуполе:"18 октября. Сегодня утром пошли на пункт я, мама, папа, бабушка, сдали три серебряные ложки и колечко... Соседи, как коршуны, ждали, когда мы уйдем из квартиры, да уже и при нас они не стеснялись. Мама открыла двери и сказала, чтобы они брали, что кому надо. Все бросились в квартиру... Соседи ругались из-за вещей..., вырывали вещи один у другого из рук, тянули подушки, посуды, перины..." (90-с.58).

15 октября 1941 г. ортскомендант Белой Церкви, Киевской области приказал всем бургомистрам собрать у евреев одеяла, мужскую одежду всех видов, белье, обувь, а так же топоры, лопаты, клещи, пилы и различные инструменты, а также изготовить выше перечисленное. Все это должны были передать в городскую комендатуру (13-с.4).

Еврейские руководители гетто в Черневцах, Винницкой обл., занималась кроме других дел также и сбором контрибуции. Каждый раз румынские власти требовали от евреев определенные суммы денег, как выкуп заявляя при этом, что если к определенному сроку требуемая сумма не будет представлена, то будут уничтожены все евреи гетто (19-с.5).Угрожали так же выслать всех узников гетто в лагерь смерти Печера. Подобные угрозы повторялись много раз.

Иногда они требовали выкуп не в купюрах, а золотом. И все их требования выполнялись. Это происходило, вероятно, потому, что в Черневецком гетто были богатые евреи, которые платили контрибуцию за себя и за тех евреев, у которых ничего не было(19-сс.5-6).

Для того чтобы заставит евреев давать требуемое нацисты захватывали заложников и грозили их расстрелять если не будет заплачено. 5 августа 1941 года в Баре, Винницкой обл. немцы потребовали от евреев заплатить контрибуцию в 10 000 золотом. Для того чтобы требуемая сумма была заплачена, они взяли из гетто десять заложников, которых расстреляли, хотя названная сумма была собрана (18-сс.47,48).

Один из свидетелей этих мучений вспоминает: "Каждый день обещали расстрелы. Вот мы и жили в вечном страхе. Несколько раз собирали евреев местечка на площади и объявляли, что нас отправляют на уничтожение. Староста наш шел тогда к коменданту и начинал вести переговоры. А мы все пока, стоя на этой площади прощались друг с другом. Когда день нас держали, когда - день и ночь. Но потом коменданту вручали золото, которое собирали у депортированных евреев, - они богатые были, - и расстрел отменяли" (20-с.11).

2 октября 1941 года по улицам Днепропетровска развесили приказ военного коменданта, в котором было указано, что и после занятия города Днепропетровска немецкими войсками евреи продолжают грабеж в больших размерах, а поэтому было приказано следующие:

"1/ Еврейское население гор. Днепропетровска облагается штрафом в размере 3 МИЛЛИОНОВ МАРОК -30 МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ (выделено в оригинале - С.Ш.)

2./ Штраф должен быть собран еврейской общинной гор. Днепропетровска под контролем Городской Управы.

3./ Наложенный штраф должен сдаваться еврейской общинной Председателю Городской управы гор. Днепропетровска в три срока, а именно:

а/ 1 миллион марок -10 миллионам рублей- до 12 октября 1941 года.

б/ 1 миллион марок - 10 миллионов рублей- до 20 октября 1941г.

в/ 1 миллион марок - 10 миллионов рублей до 1 ноября 1941 г.

4/ Несвоевременная или неполная уплата штрафа повлечет за собой самые суровые мероприятия и, в случае надобности, дальнейшее значительное повышение штрафа" (23-с.36). Но оккупанты сами нарушили указанные ими сроки и начали массовое уничтожения евреев.

В Бердичеве, Житомирской обл. на еврейское население была наложена контрибуция. Военный комендант потребовал представить в течение трех дней 15 пар хромовых сапог, 6 персидских ковров и сто тысяч рублей. Судя по незначительности этой контрибуции, она явилась актом личного грабительства со стороны этого представителя военных властей оккупантов (1-с.28).

Нередко все эти поборы и грабежи носили явно издевательский характер. Так, в Запорожье был введен особый налог в 100 рублей с каждого за то, что евреям будет вырыта могила (8-с.3).

Ограбление при переселении в гетто и во время жизни в гетто

Но наиболее планомерное и всеобщее ограбление евреев стало возможным после того как евреев стали сгонять в гетто.

Переселение в гетто был насильственным. В гетто входило несколько улиц или отдельных домов, это зависело от количества евреев, согнанных туда. Иногда евреев переселяли с улицу на улицу. Так, в Радомысле Житомирской области евреев переселяли несколько раз, но при этом не разрешали ничего брать с собой (14-сс.6,17). Гетто обычно было огорожено колючей проволокой и были единственные ворота, его охрану осуществляли местные полицейские.

Ограбление происходило разными способами. Оно начиналось при самом переселении. При этом им разрешалось брать только определенные вещи и давали на переселение очень короткое время. Так, в Сниткове Винницкой области немецкие власти приказали евреям переселиться в гетто в течение двух часов. Не прошло и это указанное время, как появились местные полицейские и стали перегонять евреев в гетто. Среди них особой жестокостью выделялся бывший учитель украинской школы Сниткова - Мостовой. Уходя в гетто, евреи успели взять с собой все, что попала под руки. Брошенное в домах добро было растащено местными полицейскими, которые намеренно выгоняли евреев преждевременно, что бы те не успели взять многое из своих вещей (15-с.28).

Евреев грабили в то время, когда колонны их вели в гетто. Так, в Харькове переселение в гетто продолжалось несколько дней. И в первый же день переселения, 15 декабря к 12 часам по дороге начался погром и грабежи переселявшихся евреев. Так, что многие евреи были ограблены и прибыли в гетто без всяких вещей, а главное без продовольствия, что дало себя почувствовать на следующий же день (26-с.85). Грабежи начались еще в центре города. Грабили у каждого моста, и там, где колонна идущих замедляла движение(26-с.90).

В Яруге, Винницкой обл. В первые дни переселения в гетто, полиция вместе с еврейским старостой обходили дома евреев и требовали отдать все золотые вещи. Потом потребовали сдать цветные металлы, вслед за полицейскими двигались повозки, груженные медными тазами для варки варенья, самоварами, подсвечниками и т.п. После того, как несколько человек были избыты за отказ сдавать требуемое, все отдавалось лишь бы избавиться от "газланим" (бандитов). Сопровождавший полицейских староста Шац, проклинал грабителей в их присутствии на идиш и просил отдать требуемое.(16).

Узники в гетто чувствовали себя полностью незащищенными от любого местного полицейского, а тем более от оккупанта. Оккупанты и их пособники могли в любое время дня и ночи ворваться в гетто в любой дом или квартиру и взять все, что им заблагорассудится. Оккупационные власти заставляли сдавать всё ценное, при этом ограбление сопровождалось издевательствами. Того, кто не подчинялся приказу - расстреливали на месте или избивали до смерти.

У евреев Янова, Винницкой обл. оккупанты потребовали продукты питания, главным образом кур, масло, яйца и проч. Затем у всех евреев отняли коров и другие средства существования. Весной, примерно в марте, из гебитскомиссариата Калиновки поступил приказ о введение на евреев специального так называемого "еврейского налога». Для евреев Янова налог составлял 100.000 рублей. Эта сумма была собрана за два дня и доставлены в Калиновку. Довольно часто нацисты приезжали в Янов из Калиновки и требовали от евреев мебель для своих учреждений и квартир. Всё, что им нравилось, они увозили. Это были кровати, столы, шкафы, буфеты, стулья, диваны, одеяла, подушки, кухонная посуда и др. Примерно в апреле 1942 года поступил новый приказ: собрать и сдать золото, серебро и другие ценности. И этот приказ был выполнен. Сдали 0,3 кг золотых вещей и 8 кг изделий из серебра (17-с.60).

В Умани нацисты и полицейские периодически наведывались в гетто и требовали у старосты довольно крупные суммы золота и драгоценностей. В случае невыполнения этого приказа угрожали проведением акции. Тогда староста вместе со своими помощниками в прямом выражении выбивали ценности у евреев. Были до тех пор, пока жертвы не соглашались отдать требуемое. Но после нескольких таких распоряжений оккупантов и их пособников больше взять у евреев не было чего (98-сс.132,133)

Евреи уже упомянутого Сниткова Винницкой области страдали и от повальных грабежей. Немцы заходили во дворы, шарили по квартирам. Их интересовало все: фанерные шкафы, столы. Им нужна была фанера для посылочных ящиков, которые они отправляли в Германию. Забирали все: теплую одежду, одеяла, валенки. Как-то ранним утром немцы заехали в местечко на тяжелом танке. Они дали три залпа, некоторые ветхие домишки рассыпались, а во многих домах вылетели окна. Местные полицейские бросились в еврейские дома, схватили десять заложников и передали требование немцев - собрать теплую одежду, подсолнечное масло, драгоценности и деньги. Иначе заложников расстреляют. Евреи нагрузили полный танк, чтобы спасти заложников, после чего грабители уехали (21-с.25).

В конце ноября 1941 года в селе Гвоздевка II, Любашевского района Одесской обл. было организовано гетто, куда пригнали евреев из райцентра и других окрестных населенных пунктов - мужчин, женщин и детей (22-с.125). Узников гнали из Любашевки, а тех, кто не мог идти и отставал из-за старости или болезни - расстреливали и трупы оставляли в поле (22-с.127). Когда узников приводили в лагерь, то их выстраивали в шеренгу, обыскивали, отбирали все, что могло представлять хоть какую-нибудь ценность. Отсчет людей производили ударом по голове палкой каждого десятого (22-с.125). В декабре помощник комиссара Кумерт издал приказ о сборе с населения денежной дани в сумме 28 000 рублей. Деньги удалось собрать. В январе 1942 года появился новый приказ о сборе дани в сумме 27 000 рублей. Собрать такую сумму люди не могли. Тогда у них начали отнимать ценные вещи (2-с.9).

В Браилове Винницкой обл. с образованием гетто до февраля 1942 г. оккупанты наложили на евреев все возрастающий налог. Раз в месяц, а иногда и чаще, еврейское население Браилова получало распоряжение от ортскомендатуры с предупреждением сдать определенное количество ценностей, это получило название "заказов" (1-с.52). До 12 февраля 1942 года его налагали 10 (24-с.24) или 11 раз (24-с.30). Евреи гетто должны были сдать золото, серебро, советские червонцы, мануфактуру, ценные вещи. Каждый раз, налагая новый налог, шеф гестапо Браилова Граф говорил: "Выполняйте налог, обещаю сохранить жизнь" (24-сс.23,24,26). Бывало и просто предупреждение, что если предметы, перечисленные в "заказе", не будут доставлены в комендатуру к указанному сроку, то все будут расстреляны. Так, в ноябрьском "заказе" значилось: 10 золотых дамских часов, 12 золотых браслетов, концертный рояль для офицерского клуба и многое другое (1-с.52). Один из очевидцев помнил, что входило в первый налог: 800 отрезов, 60 пар хромовых сапог, 300.000 советских рублей, 500 шелковых шарфов. Всё это было выполнено в 24 часа. Нацисты потребовали сдать 5 кг золота и 12 кг серебра, а фактически было сдано 18 кг золота и 34 кг серебра (24-с.30).

Немецкие власти провели в Староконстантинове, Каменец-Подольской обл. ряд конфискаций. По распоряжению коменданта были реквизированы веломашины, швейные машинки, патефоны. Проходящие воинские части требовали, чтобы община предоставила им одеяла, простыни, бельё, кастрюли и самовары. К концу лета 1941 года было создано гетто. Немцы приказали евреям переселиться евреям в северную часть Староконстантинова, отведенную под гетто. На сборы было дано 5 дней, но было запрещено перевозить вещи. Разрешили взять собой только то, что можно унести в руках (21-с.31). При переселении в гетто, которое продолжалось три дня, полицейские, которые стояли на мосту по дороге в гетто проверяли проносимые вещи и грабили евреев. Иногда разрешали проезжать подводе с вещами, а иной раз сталкивали с моста ручные тележки с вещами, и у реки долго валялся домашний скарб (25-с.28).

Узники гетто в Харькове постоянно подвергались грабежам и убийствам. Это стало повседневным явлением. Обычно немцы врывались в бараки под предлогом поисков оружия и грабили, унося с собой все, что им могло понравиться. При сопротивлении евреев вытаскивали во двор и расстреливали. За день до Рождества от узников потребовали, чтобы они собрали для охраны гетто продукты и деньги на покупку водки для устройства вечеринки. Нищие полуголодные люди, отрывая от своих детей, вынуждены были отдать то, что хотели палачи [26-86]. Немцы ежедневно предъявляли требования о выдачи им различных ценностей, часов и теплой одежды. Если такие требования не выполнялись из-за отсутствия требуемого, солдаты выводили несколько человек и расстреливали (27-с.6).

В Литине, Винницкой обл. была введена денежно-вещевая контрибуция. При этом было заявлено, что если к определенному времени это контрибуция не будет сдана полностью, то будут расстреляны, взятые заложники. Затем последовало изъятие велосипедов, швейных машинок, радиоприемников и т.д.

В Хмельнике, Винницкой обл. грабеж был повальным. Евреям приказали в 24 часа сдать велосипеды, швейные машины, патефоны и пластинки. И уж совсем мародерский характер носил безоговорочный приказ о том, что евреи должны сдать тарелки, ложки, вилки, мыло и другое. Все это распоряжения исходили от немецких властей. Местные полицейские проявляли "самодеятельность". Они врывались в еврейские дома, были окна, выламывали двери и уносили все, что им хотелось, ну а то, что они не могли с собой унести - разбивали и уничтожали (1-с.41). 25 декабря 1941 года все те же евреи Хмельника получили категорический приказ сдать теплые вещи для нацистской армии. Подобные акты грабежа продолжались (1-с.42).

Чтобы понять, каким образом евреи вносили требуемые суммы, достаточно посмотреть на пример Зинькова, Каменец-Подольской области. Здесь на следующий день после того как были назначены члены совета общины их опять вызвали в управу, где им заявили, что по приказу гебитскомиссара зиньковские евреи должны в течение двух недель внести контрибуцию в размере одного миллиона рублей советских денег. Для того чтобы распоряжение было выполнено, все члены общины объявляются заложниками. Если указанная сумма не будет к указанному сроку не будет внесена, они - члены совета - будут расстреляны (28-с.20).

В помещении бывшего местечкового Совета сохранились списки жителей Зинькова, и члены совета общины в течение двух суток провели разверстку - каждый глава семьи облагался налогом. (28-с.21).

Но таких денег у зиньковских евреев не было. Злостных неплательщиков начали вызывать в управу и избивать. Избили до полусмерти кузнеца Герша Розенблита и избитого выбросили на улицу. Секретарь управы Заверюха избивал доской, вырванной из забора, старика-столяра Иосифа Шермана. Целый день из управы доносились крики избиваемых. Но деньги так и не поступали в кассу (28-с.20). Зиньков превратился в толкучку. На две центральные улицы вынесли на продажу все, что можно было продать: одежду, обувь, мебель, старинные обручальные кольца, серебреные ложки и вилки, полученные в наследство от дедов и бабок, подсвечники, повозки, сани, упряжь, деревянные бочки, пасхальную посуду, которая хранилась на чердаках и снималась раз в год, - все было выставлено на продажу. Все это продавалось – и было продано за бесценок. Наконец миллион был собран. Через месяц местечко внесло еще 100 000 рублей - личный подарок Еггерсу - "от благодарных жидов Зинькова". Местечко было ограблено до нитки. И тогда в Зиньков стал стучаться новый гость - голод (28-с.21). С этого времени у евреев не было на что выменять продукты.

Палачи, как мы видим, грабили евреев, беря их в заложники. Так, нацисты и их пособники в ноябре 1941 г. по одним сведениям привезли в Черный Остров Каменец-Подольской области старика-раввина из соседнего местечка Фельштина (107), по другим сведениям он находился в данном местечке. Вместе с ним была арестована группа евреев. Арестованного раввина посадили в карцер полицейского участка и держали там две недели. Ежедневно полицейские приходили в карцер и избивали узника до полусмерти (108-с.2). Палачи как издевательство заставили его одним духом выпить пятилитровую банку воды (107). Ярусевич и его заместитель объявили, что освободят раввина, если принесут за него выкуп в виде денег и золота. Евреи собрали обручальные кольца и другие изделия из золота и принесли немцу-коменданту и его подручным. После этого арестованного раввина вывели из полицейского участка. Там надели на него какой-то лист из жести и все полицейские стали забавляться тем, что палками били по жестяному листу и по голове раввина. Были до тех пор, пока не убили его (108-с.2).

В Рогачеве Житомирской области собрали молодежь для работы на торфоразработках, а родителям сказали, что их будут расстреливать. Полицейские потребовали выкуп - золото и дорогие вещи. Но евреи уже были настолько ограблены, что не смогли ничего дать. Все арестованные были расстреляны (97-с.110).

А вот оставшихся после двух расстрелов евреев Аннополя, что на севере Каменец-Подольской обл., в январе 1942 г. выгнали на базарную площадь. Всех усадили на телеги и повезли в Славуту. Когда всех привезли в гетто этого города, то приказали всем построиться, Комендант потребовал сдать все вещи из золота. После того, как все ценное было собрано, стали проверять рты. Золотые зубы и коронки вырывали тут же клещами. У кого во рту было много золота, тех били колотушками по затылку, выбивая челюсти полностью. Потом их добивали (87-.39).

Бывшая узница гетто Брацлава Рабинович Евгения Ароновна вспоминает: "В августе 1941 г. всех евреев Брацлава и окрестных сел согнали в гетто... С населения гетто брали контрибуцию: деньгами, золотом, вещами. Отдавали самое последнее, чтобы только не выгоняли из Брацлава... В октябре собрали подростков 14-16 лет, в том числе и меня, и посадили в брацлавскую тюрьму. Там нас не кормили и жестоко избивали до тех пор, пока еврейская община не внесла выкуп (111-с.60).

Трудно описать положение советских военнопленных, но еще страшнее было положение евреев-военнопленных. И даже здесь они подвергались издевательствам, унижениям и ограблению со стороны не евреев, таких же военнопленных, как они. Так, в Броварах, Киевской области находился в 1941 году лагерь для военнопленных. В один из дней пригнали очередную партию пленных. Как всегда отделили от нее евреев. Некоторые пленные - не евреи принялись тут же снимать с евреев сапоги, часы, одежду и т.п. Полураздетых евреев-пленников согнали в особый лагерь (29-с.46).

Ограбление во время расстрела

В "Черной книге" акция уничтожения евреев в Ярышеве Винницкой обл. описана так: "21 августа 1941 года в Ярышев приехал карательный отряд. Собрали евреев, сказали: "Соберите всё ценное, вас отправят на работу". Повели по Жуковской дороге, будто к поезду. Есть там разветвление - налево дорога на кладбище. Скомандовали: "Налево!" Тогда учительница математики Гита Яковлевна Телейснин обратилась к обреченным с речью: "Есть наши братья на фронте. Они вернутся. Есть Советская власть. Она бессмертна. Есть Сталин. Он этого не забудет". Её убили вместе с шестилетним сыном Лёвой. Потом убили и других, свыше 500 человек. Восемь человек чудом спаслись. Никогда они не забудут последних слов Гиты Яковлевна (1-с.47).

В тот же день, 21 августа 1942 года в той же Винницкой области. но в Мурованных Куриловцах были расстреляны 2314 евреев (30-с.1). Рано утром евреев стали выгонять на улицу из домов, при этом требовали брать с собой золото и другие ценности (31-с.3) Перед расстрелом их собрали под предлогом отправки на работу (30-с.1). На площади, где были собраны евреи, встали два нациста с мешками и приказали все ценности сдать в пользу немецкой армии. Евреи снимали кольца, серьги, браслеты и бросали в эти мешки, потому что предупредили, что у кого-то что-то найдут, то расстреляют. Кода сдача драгоценностей прекратилась, эсэсовцы схватили одного из евреев и приказали ему раздеться догола, обыскали его, ощупали всю одежду, а потом разрешили ему одеться. Всем же объявили, что каждого будут так раздевать и обыскивать. Евреи стали бросать в мешки все, что у них оставалось. Через некоторое время один из эсэсовцев сказал: "Я думаю, что вы все отдали для немецкой армии." Мешки завязали и погрузили на машины. Евреев уничтожили (21-с.34).

Первые акции, во время которых уничтожали евреев, их не заставляли перед смертью раздеваться. Потом, как показал Пауль Блобель - подчиненный А.Эйхмана - порядок был изменен. Нацисты приказывали своим жертвам раздеваться, складывать одежду в сторону и их расстреливали голыми (115-сс.101,102). Это не было прихотью. Голый не сопротивляется и не убежит и ничего не спрячет.

16 сентября 1941 года в Гайсине Винницкой обл., под предлогом переселения оккупанты принуждали всех евреев местечка собраться, имея с собой все ценности. Всем без исключения: мужчинам, женщинам и детям. Всех собравшихся окружили вооруженные нацисты и погнали за город в район Белендинки их группами по 60-75 человек, заводили в помещение стрелкового тира, где отбирали у них ценности, документы и раздевали догола. Затем сквозь строй палачей подталкивали к приготовленным заранее ямам и расстреливали из автоматов. Детей же в яму сбрасывали живыми (34-с.9).

19 сентября 1941 г. в Житомире было уничтожены 3 145 узников гетто Житомира. После расстрела в рапорте айнзатцгрупп сообщалось, что 25-30 тонн тканей, одежды, обуви и домашней утвари в процессе акции конфискованы и передано «Национал-социалистической организации помощи» для раздачи. Деньги и ценности были переданы зондеркоманде 4-б. (119-сс. 245-246)

Во время расстрела евреев Киева в Бабьем Яру евреев заставляли раздеваться, вели ко рву и расстреливали. Тут же сортировали оставшиеся вещи, особенно отделяли золото и другие ценности (93-с.9).

После расстрела очередной группы немцы и полицейские спускались вниз. Выжившая из этого ада Д.М. Проничева вспоминала: "Стали ходить по трупам и добивать тех, кто еще проявлял хоть какие-нибудь признаки жизни. Иногда они подольше задерживались возле убитых - замечали у них не снятые ранее серьги или кольца, сдирали их и шли дальше" (94-с.139)

6 октября 1941 года в Переяславе, Киевской обл. была проведена облава во время которой были арестованы евреи. По приказу они евреи должны были взять с собой необходимые вещи и собраться во дворе бывшей фабрики. Было собрано около 600 евреев. Начались издевательства. Их заставляли танцевать, петь, бить друг друга, ложиться на землю и тут же вскакивать. Многих палачи избили до крови. После того, как у евреев отняли все ценные вещи, евреев построили в колонну и повели за город на расстрел к карьеру по добычи глины, которое находилось возле кладбища по дороге в с. Карань (35-с.3).

Изъятие вещей у евреев накануне уничтожения принимало форму отвлекающего фактора. Примером может служить акция в Днепропетровске. Утром 13 октября 1941 г. евреи города были собраны на площади за универмагом (110-с.27), который назывался Люкс" (110-с.8) и, как уже говорилось, находился на улице К.Маркса. (110-с.27). Ходили слухи, что всех евреев направят в колхозы, состоящие из евреев (110-с.32) По квартирам ходили немцы и местные полицейские, которые выясняли живут ли в квартире евреи или русские. Если кому либо из евреев во время этой проверки удавалось спрятаться, то управдомы принуждали евреев добровольно идти к месту сбора или присылали полицейских (110-сс.32,34).

В магазине немцы отбирали у евреев хорошо выглядевшие вещи, и прежде всего драгоценности, за которые выдавали квитанции. После оценки изъятого служащие из числа местного населения под контролем немцев аккуратно складывали изделия в чистые ящички. порядок должен был вселять надежду и предотвращать панику (110-С.8)

14 октября 1941 года в два часа дня нацисты вели огромную колонну людей, жителей города Кривой -Рог - женщин, стариков и детей. ширина колонны была по шесть человек в ряду, а длина колоны в один километр. Голова колонны была возле шахты N5, а хвост - возле хлебокомбината. Всего в этой колонне было до 3-хтысяч. Кроме жителей города в колонне было до 800 военнопленных. Фактически это было две колонны. В первой колонне (около 2 тысяч человек)шли мирные жители, которые несли в руках узлы, саквояжи, свертки, очевидно им было объявлено о переселении (52-сс. 3,4)

Колонна и поле возле шахты N5 было окружено немецкой полицией и автоматчиками с собаками. Всех людей, идущих в колонне, подвели к балке возле шахты N6, где приказали всем раздеться догола. Здесь в глубине балки была лужа грязной воды, в которую палачи заставили влезть своим жертвам. После многих унижений и издевательств, людей подводили к воронке шурфа группами по 10-15 человек и расстреливали, тела расстрелянных падали в шурф (52-с.3)

Расстреливали палачи в пьяном виде. Люди подходили к шурфу в полный рост, пощады не просили. Если взрослых расстреливали, то детей бросали в глубину шурфа живыми. Кроме автоматчиков рядом с шурфом стоял палач в темной одежде и в маске, в руках у него был большой штыковой кинжал. К нему подводили полицейские по 2-3 человека и он рубил им головы, а туловища падали в шурф (20-с.3). Затем были расстреляны военнопленные. После расстрела всю ценную одежду, снятую жертвами перед расстрелом, нагрузили на подводы и увезли, а все остальное сожгли в балке (52- с.4).

В городе Осипенко, Запорожской обл.,19 октября 1941 года (36-с.12) на базарной площади были собраны евреи и под видом высылки приказали взять с собой все самые ценные вещи. Собралось около 1 000 человек. среди расстрелянных было 316 детей в возрасте от 3 месяцев до 17 лет (36-с.12). Потом всю эту массу погнали по дороге на Мелитополь. Но, когда вышли за город, то повернули отвезли к Мерликовой балке(37-с.11), в бывший детский санаторий НКВД (38-с.6), где всем приказали остановиться и отложить в сторону все вещи.(37-с.11). Евреев заперли в одном из зданий В тот же день примерно с двух часов начался расстрел, который продолжался до 6 часов вечера. Нацисты выводили из помещения по 100 человек, клали их головами к обрыву, который был расположен рядом с санаторием. 4 автоматчика расстреливали, а пятый был занят перезарядкой автоматов. Местные полицейские несли охрану. Всего в тот день было расстреляно около 1 000 евреев (38-с.6)

3 марта 1942 года в Ново-Московске, Одесской обл. нацисты приказали всем евреям города собраться, захватив с собой вещи для эвакуации на другое место жительство. Евреи были собраны на мельнице на 5 этаже, где их продержали без еды и воды сутки, а после чего отобрали все вещи, погнали за мост. Взрослых расстреляли, а детей живыми бросали в яму и закопали. Перед расстрелом их заставили раздеться, а одежду сложить на повозку. Таким образом было расстреляно около 400 человек, в том числе большое количество детей разного возраста (53-с.23).

17 мая 1942 года в Екатеринполе Киевской обл.всех евреев от мала до велика согнали в центр местечка. Там избивали, грабили, тащили все, что можно было унести из их опустевших домов. Потом погнали из местечка к лесу, здесь отняли последнее, что еще оставалось, раздели до белья и погнали в Звенигородку (59-с.3)

Во второй половине 1942 г. нацистские власти решили навести свой порядок в ограблении евреев. 7 сентября 1942 г. рейхминистр по занятым восточным областям направил указ рейхкомиссарам Остланда и Украины об учете и реализации движимого имущества, которое принадлежало евреям, советскому государству. В этом документе, в частности, говориться, что в немецкие руки «попало большое количество движимого имущества, преимущественно, из еврейской собственности"(88-с.114).

Это имущество евреев было собрано при вступлении нацистов в города и местечки оккупированной территории, так и в то время когда они находились а гетто. Далее ограбление продолжалось при уничтожении евреев. Обычно перед расстрелом евреям объявляли о том, что они переселяются на новое место жительства, а поэтому они должны взять собой только ценные вещи. При этом указывался вес вещей, которые можно взять собой. Но это был обман. Евреев просто вели на уничтожение. Когда их гнали на казнь, то за ними ехали пустые машины или телеги, которые после акции увозили отнятые вещи. Перед расстрелом, как известно, заставляли раздеваться. Это не только для того, чтобы заполучить их одежду и все, что могли спрятать под ней. Это также является психологическим способом, которое предотвращает сопротивление; голый не сопротивляется. Во время акции приказывали сдавать все ценности, которые были у евреев, стоящему тут же немецкому офицеру. У живых, перед расстрелом вырывали золотые зубы. После массовых расстрелов появлялись приказы и распоряжения в которых говорилось: "Бургомистрам следует собирать среди еврейского имущества мужскую одежду всех видов, белье, обувь, лопаты, топоры, молотки, инструменты, эти вещи передавать местным комендатурам" (90-с.61)

Важно обратить особое внимание не только на то, что ограбление и уничтожение евреев шли одновременно, но и то, насколько жестоким было само уничтожение.

Расстрел в Орынине Каменец-Подольской обл продолжался около 5 часов, после чего были проверены все оставшиеся вещи убитых. Все ценности: часы, золото и другое нацисты забрали с собой, а остальное отдали тем, кто остался зарывать могилы. Немцы и полицейские вернулись в местечко и произвели обыск по всем еврейским домам, унося все, что имело какую-либо ценность. Так были нагружены 20 автомашин, которые увели награбленное в Каменец-Подольский (41-с.13).

В Проскурове (сегодня г. Хмельницкий) во время расстрела всем приказали раздеться. Было приказано раздеть и детей. Все вещи сбросили на кучу, которая все время росла и росла. После этого полицейские приказали всем взрослым выстроиться и отделили детей, кроме тех, которых держали на руках. По рядам проходили полицейские и заставляли снимать с рук кольца, осматривали рты, выбивали золотые зубы. Многие вынимали вставные протезы с золотыми коронками и отдавали сами. У тех, у кого пальцы не снимались с руки, рубили пальцы. Полицейские не могли допустить, чтобы евреи легли в яму с золотым кольцом или с золотом во рту (44-с.7). Но после уничтожения евреев гетто продолжали охранять. Это было вызвано тем, продолжали вылавливать спрятавшихся евреев и, во-вторых не допускали в него неевреев, стремившихся на поиски оставшихся в нём ценностей и имущества. Оккупанты и их пособники не хотели иметь в этом грабеже конкурентов (45-с.2).

В Александрии Кировоградской обл. было уничтожено 2.572 еврея. Перед этим евреев под предлогом выселения из города собирали большими группами в одно месте, при этом, заявляли, чтобы они брали с собой все самое ценное. когда всех евреев собрали, то первым делом они отняли у своих жертв все, принесенное с собой. После чего силой оружия и палочными ударами по голове загнали в тир, который находился на юго-восточной окраине Александрии, раздели догола, издевались, мучили и убивали у матерей на глазах детей (49-с.27).

В Комсомольском, Винницкой обл. у арестованных отобрали ценные вещи и деньги. Над ними издевались, запрягали в повозку вместо лошадей и возили воду. Арестованных продержали несколько суток без пищи. Им не давали и воду, хотя на них её везли. У живых вырывали золотые зубы (50-с.2). После всех этих мучений евреев погрузили на машины и вывезли Жежелевский лес, в 5 км. от Комсомольского, и расстреляли. Расстрел начался примерно в 4 часа дня, после того, как были вырыты могилы. До этого днём пришел начальник карательного отряда и приказал сдать все ценности. Когда ценности собрали было объявлено о расстреле. Начался крик и плач, чтобы "успокоить" евреев палачи стали избивать свои жертвы (51-с.24).

Ограбление после акций уничтожения.

В Кировограде после проведения акций по уничтожения евреев все имущество, которое представляло какую-либо ценность, оккупанты вывезли (54-с.35). Так же поступили оккупанты в Макеевке, Сталинской обл. (55-с.31). А в Мариуполе после расстрела освободившиеся еврейские квартиры поступили в распоряжение гарнизонной комендатуры. Еврейская одежда, белье и т.д. было собрано гарнизонной комендатурой и после чистки передано в военный госпиталь, и роздано фольксдойчам (56-с.5).

Имущество, которое осталось в квартирах евреев Казатина, Винницкой обл. после их уничтожения, перевезли на машинах в жандармерию. Но при этом брали только ценные вещи, а все остальное было растащено полицейскими (58-с.141).

После уничтожения евреев Винницы все их квартиры были разграблены (60-с.125)

Оставшиеся после расстрела вещи в. с. Спичинцы, Винницкой обл. были погружены на машину и вывезены в неизвестно куда (61-сс.6,7).

Чтобы выявить всех спрятавшихся евреев нациста объявили плату, за то, что будет указано место, где прячутся евреи. Некоторым евреям Калиновки, Винницкой области удалось спрятаться и избежать расстрела. Но нацисты установили плату в 100 рублей за каждого пойманного еврея. Их выдавали и получали эти деньги. Так поступила женщина по фамилии Бузыка. Когда началась облава, она пришла к своим соседям-евреям и предложила взять все ценное, что у них было и спрятаться у нее на чердаке. Евреи так и поступили, на чердаке пряталось 16 человек. Но за то, что Бузыка прятала их, она потребовала плату. Получив сполна, она продержала их несколько дней у себя, после чего пошла в комендатуру и заявила, что у нее прячутся евреи. И здесь она получила деньги. После войны нашлись свидетели, которые рассказали об этом происшествии. Бузыка была осуждена на 20 лет. Через некоторое время ее выпустили по амнистии (99-с.15)

Судьба награбленного

Как поступали с вещами, оставшихся после расстрела. В разных местах по-разному. Чаще всего все драгоценности и хорошие вещи забирали себе нацисты, оставшееся доставалось местным полицейским. А в Бердичеве в то время, когда происходил расстрел, городские власти вывозили из гетто оставшееся имущество на свои склады. Созданная ими оценочная комиссия тут же делила между своими членами все ценное, а остальное поступила в магазины для свободной продажи по символическим ценам[39-16]. Так же поступили с награбленным имуществом в Хмельнике Винницкой обл. С места расстрела каждые пятнадцать-двадцать минут подводы с одеждой убитых отправлялись на склад [1-43]. А вот со склада вещи не продавали, а были разделены между палачами[40-45].

Оперативные команды нацистов, созданные для уничтожения евреев, занимались и грабежами. Так, в начале сентября 1941 г. айнзацкоманда "С" в зоне действий группы армий "Юг", уничтожив евреев, конфисковал и направил в Берлин 47 000 рублей и 1 144 доллара. Тогда же 45 резервный полицейский полк конфисковал 12 000 рублей при уничтожении группы в Бердичеве. А вот в военные власти Винницы отправили в рейхсбанк свыше 40 предметов, среди которых были кольца и другие ювелирные изделия убитых евреев Гайсина. Все эти ценности были отняты у местных полицейских, которые пытались их присвоить себе. Сведения об этом английский историк и юрист Мартин Дин обнаружил среди 30 000 сведений в рейхсбанке в Берлине (112-сс.-133,134).

Но всегда награбленное сразу же поступало в Берлин. Еврейские ценности из Киева и Житомира были отправлены туда только накануне отступления немецких войск 2(112-134) 0, т.е., вероятно в 1943 г.

В оперативном донесении по СССР N106 от 7 октября 1941 г. руководство айнзацтгруппы "С" докладывала в Берлин из Киева: "...В сотрудничестве со штабом айнзацтгуппы "С" и двумя полицейскими подразделениями бригады "Юг", зондеркоманда 4а провела 29 и 30 сентября ликвидацию 33 771 еврея. Золото и ценные вещи, белье и одежда сохранены." [5-172-173].

В рапорте от 12 ноября 1941 г. в Берлин сообщили, что во время проведения акции уничтожения евреев в Киеве и Житомире нацистам досталось 137 грузовиков с одеждой (5-228,229). "Все это, - говорится в этом документе, было предоставлено распоряжении Nationalsozialastische Volkswohlfahrt (нацистская благотворительная организация - С.Ш.) для дальнейшего использования. Большая часть после необходимой дезинфекции была распределена между фольксдойче. Между прочим, из этих запасов свою потребность в шерстяных одеялах и пр. мог также покрыть госпиталь войск СС" (113-с.98)

В Киеве на улице Некрасовской в помещении бывшей школы N38, немцы сделали склад. Громадное четырехэтажное здание набили награбленным добром, которое свозилось из Бабьего Яра. Парты из классов выбросили, вместо них поставили стеллажи. Первый этаж отвели под продукты, второй под белье, третий стал хранилищем верхней одежды, а на четвертом хранили, драгоценности. Все было тщательно разобрано и пронумеровано (94-с.119).

Обычно сортировкой оставшихся вещей занимались оставшиеся на время живыми евреи. Так, в опустевшее после расстрелов местных евреев, в гетто Каменец-Подольского пригнали евреев из окрестных сел и местечек и разместили их там. После этого выгнали всех на работу. Девочек отправили на огромный склад, где было много вещей и велели их рассортировать и разложить по полкам: кофточки к кофточкам, туфельки к туфелькам. Наверное, это были вещи уже уничтоженных евреев (105-9)

Награбленное имущество собиралось на специально созданных складах, где проводился их учет. Были заведены складские книги, куда заносились сведения по следующим разделам:

"а) драгоценности из благородных металлов, а также предметы искусства и роскоши (картины, предметы украшения и т.д.);

1. b) предметы мебели и прочие вещи квартирного оборудования, приборы, столовое, постельное и кухонное белье, если таковое пригодно для оформление служебных помещений и служебных немецких квартир;

с) прочие предметы, такие, как одежда, белье и т.д. [88-114]

Имущество, о котором говорилось в пункте а) по специальным распоряжениям направлялось в германское государственное учреждение благородных металлов в Берлине, Эльзессерштрассе,74 [88-115].

В отчеты Кацмана, начальника СС и полиции Галицийского округа (в него входили Львовская, Тернопольская, Дрогобычская и Станиславская области) докладывал 30 июня 1943 г., что параллельно с уничтожением евреев и отправкой их в лагеря смерти проходила конфискация их собственности. Эти ценности отбирались и передавались в штаб "Рейнгард". "Рейнгард" было кодовым названием акции по истреблению евреев в Галиции. Известно, что было, кроме мебели, большого количества тканей и др. на 30 июня 1943 г. было передано в штаб:

золотых монет 97, 581 кг

золотых цепочек 6, 640 кг

серебряных цепочек 82, 600 кг

серебряного лом 4 326, 780 кг

серебряных монет 167, 740 кг

обручальных золотых колец 20, 952 кг

жемчуга 22, 740 кг

золотых зубов ("мостов") 11, 730 кг

прессованного порошка серебра и др. металлов 28, 200 кг

золотого лома 44, 655 кг

столового серебра 482, 900 кг

портсигаров - серебро и др. металлы 343, 100 кг

золотых колец с камнями 20, 880 кг

брошей, серег и прочего 39, 917 кг

серебряных колец 18,020 кг

различных карманных часов 6,166 кг

серебряных карманных часов 3,133 кг

серебряных наручных колец 3,425 кг

золотых наручных часов 1,256 кг

карманных золотых часов 2,892 кг

(86-сс.267,268)

А вот имущество о котором говорилось в пункте b) было разрешено первую очередь использовать для удовлетворения потребностей оккупационных учреждений и самих оккупантов. Предметы, упомянутые в пункте с) подлежали продаже [88-115,116].

Данный документ еще раз подтверждает, что, несмотря на то, что нацисты и их пособники проявляли зоологическую ненависть к евреям, вопрос о еврейских ценностях и еврейском имуществе уничтоженных евреев представлял собой не только политико-идеологической проблемой, но и экономической. Германия обогащалась за счет своей машины уничтожения.

Приведем для доказательства этого один документ. Это письмо Рейхсфюреру СС, главное управление кадров бригадефюрера СС Штрекенбаха от 9 октября 1941 г. В нем сказано следующее:

"Прошу присвоить штурмбанфюреру Адольфу Эйхману очередное звание оберштурмбанфюрера. Я предлагаю это производство на основании особенно успешных действий Эйхмана, который в качестве руководителя центрального отдела еврейской эмиграции имеет особые заслуги в деле очистки Восточной провинции от евреев. Благодаря деятельности Эйхмана сохранены для Германского рейха огромные ценности и имущество" (117-с.145).

Самое ценное нацистами, как мы уже знаем, увозилось в Германию. Часть имущества раздавалось на месте. Особую ставку при этом нацисты делали на привлечении на свою сторону при помощи этих подачек определенную часть населения.

Кроме всего этого, несмотря на запреты, определенная часть еврейского имущества присваивали себе, как нацисты, так и их пособники.

Это находит документальное подтверждение. Так, в дневнике одного из нацистских офицеров читаем:"...12 октября. Я направился с Альбертом в еврейский дом, чтобы почистить его. Мы наполняем карманы и возвращаемся. Мы нашли там немало хорошего и сделали 14 посылок для отправки домой...

4 ноября "приобрел" еврейский рояль..." Там можно найти еще много откровений этого мародера, который не был исключением (90-с.62).

Фельдфебель Ганс Ойзег писал родителям в город Гейнау: "Вы хотите похлопотать, чтобы меня отослали в тыл. Я против этого, потому я хорошо устроился. Ведь получаю больше на 200 марок, а кроме того вещи. Если хорошенько подумать, то теперь лучший случай нажить капитал. Нужно быть глупцом, чтобы не воспользоваться этим (94-с.181)

Не отставали от своих "хозяев" - нацистов и их пособники. Один из полицейских на Ровенщине хвалился, что во время расстрелов евреев набрал столько золотых часов, царских пятерок, браслетов, что ему хватит на всю жизнь (10-с.14)

В Печере, Винницкой области был создан лагерь смерти. Сюда пригоняли евреев из румынской зоны оккупации. Когда доставляли новую партию евреев в лагерь, полицейские отнимали у них все имущество. Один из них, его фамилия была Романов, после грабежа радовался, танцевал и напевал приблизительно так:

"Не было жидов, - не было червонцев.

Есть жиды - есть червонцы" (85).

Так палачи и их пособники "распорядились" с имуществом своих жертв - евреев.

В донесении оперативной команды С от 12 ноября 1941 г. сказано:

"137 грузовиков с одеждой в Бердичеве во время одного из расстрелов, а, возможно это повторялось во время всех акций, обреченных подводили к месту расстрелу с вещами и ценностями, которые перед расстрелом сдавались недалеко от ямы немецкому офицеру. С тех, кто был хорошо одет, снимали одежду. После этого партиями по 10-15 человек подгоняли к яме и расстреливали [33-с.5].

Василий Гроссман в очерке об уничтожении евреев его родного Бердичева писал:

"...находились темные преступные люди, извлекавшие материальные выгоды из великого несчастья, жадные до наживы, готовые обогатиться за счет невинных жертв. Полицейские, члены их семей, любовницы немецких солдат бросились в опустевшие квартиры грабить. На глазах живых мертвецов тащили они платья, подушки, перины; некоторые проходили сквозь оцепление и снимали платки, вязаные шерстяные кофточки с женщин и девушек, ждущих казни"[1- с.32].

В Красноармейске, Житомирской области евреев колонной прогоняли по улицам местечка к месту расстрела. В колону врывались стоящие на обочине жители и вырывали узелки из рук идущих евреев, срывали с женщин платки. Полиция не только не мешала этому грабежу, но и помогала, отдавая своим женам или другим людям награбленное [34-с.14].

Примером того, как поступали местные полицейским с имуществом уничтоженных евреев служит пример в Понорницах Черниговской области, где 5 декабря 1941 г. были расстреляны 26 евреев ( 21 003 2-7,8 0).Один из местных полицейских, давая показания, рассказал:

"В первых числах декабря /1941 г.- Ред. / отряд полиции Коропа в количестве 35 человек под командой самого коменданта Шило выехали в Понорницу...

По приезде в Понорницу Шило по телефону спросил разрешение у переводчика Ганса на расстрел жидов и якобы получил таковое.

Вечером того же дня по распоряжению Шило мы собрали всех жидов, конфисковали их имущество, произвели допрос и обыск, в результате чего нашли 2 или 3 золотые десятки, кольцо часы, серьги портсигар и др., которые все взял себе Шило. После чего мы произвели расстрел жидов. Слышал, как между собой полицейские... говорили о желании изнасиловать двух молодых жидовок, на что Шило дал также свое согласие и разрешил. Однако были ли это ими сделано, я не знаю. Конфискованные вещи мы все я и сам Шило переписали в присутствии других полицейских, за исключением золота. Вещи погрузили на 6 подвод и привезли их в Короп полностью, за исключением: сапог 2-х пар, валенки одна пара, пиджака, выданных на месте полицейским самолично Шилом. По приезде в Короп и свалке вещей в кладовую Шило отобрал у меня список и приказал вещи выдавать только по его распоряжению. Часть самых ценных вещей взял себе Шило..., а часть он отправил Сосницу. Часть вещей была роздана по списку полицейским, а остальные были взяты и проданы унтер-офицерам" (104 –сс.187,188)

В Кременчуге, Полтавской области из-за дележа оставшихся вещей произошла даже драка между полицейскими. Кода евреев уводили на расстрел, так тут же начинался грабеж квартир и домов. Растаскивали не только вещи, разбирали дома в поисках золота и других ценностей. Дома, которые разбирались часто были лучше тех, в которых жили мародеры. К своим домам они уже привыкли. Они хотели лишь обогатиться (42- с.24).

В Кролевце, Сумской области после расстрела все еврейское имущество было разграблено. На следующий день жены полицейских нарядились в награбленную одежду [46]. Наученные этим немцы при проведении акции уничтожения гетто продолжали охранять. Это делалось для того, чтобы выявить спрятавшихся евреев и для того, чтобы не допустить охотников, стремившихся в гетто в поисках ценностей и имущества. Оккупанты и их прислужники не хотели иметь в этом грабеже конкурентов. И снова нацистам досталось то, что ценнее и получше, а полицейским все остальное.

В Богодухове, Харьковской обл. расстрел был произведен по приказу новоприбывшего коменданта города Брауна, который заявил, что не примет город до тех пор пока не будут расстреляны евреи. Он лично руководил расстрелом, которому помогали местные полицейские. После расстрела полиция предлагала всем желающим покупать одежду расстрелянных [47-с.2].

Как мы уже видели еврейское имущества грабили не только оккупанты, но и неевреи. Одна из тех, кто пережил Шоа Эмилия Котлова в письме к Илье Эренбургу так описывала один из эпизодов своей страшной жизни в гестапо Житомира, куда были собраны евреи избежавшие расстрела во время массовой акции уничтожения:

"Толпа евреев спрашивала у арестованных по-еврейски: "Зукт, хаверим, вус кен зайн мит унз" ("Скажите, товарищи, что с нами будет?" [идиш]).

Тут вбегает палач, я его хорошо уже знала. "Ах, жидовские морды и тут по- жидовски. И начинает прикладом бить этих евреев, куда попало: в зубы, лицо, в живот, в нос и даже по ногам... Потом взял винтовку и черную шаль. В этой шали он приносил одежду с убитых обратно в гестапо. И погнал толпу евреев вдоль длинного гестаповского двора. Слышны были выстрелы и через минут 25 вернулся веселый и довольный, что в его черной шали было много окровавленного еврейского барахла"(63-с.53).

Кроме перечисленных фактов документы свидетельствуют о том, что ограбление евреев в гетто и во время расстрела происходило и в Чуднове (64), Любаре (65-с.52), Олевске (66-с.46), Янушполе (67-с.2) Житомирской обл.; Эрштермайского (68-с.77) и Эмесовском (69-с.27) сельских советах, Николаевской обл. Есть свидетельства, что в c. Покровка расстреляли и ограбили группу евреев из Одес(70-с.56). Документы говорят, как это происходило в Ананьеве (71-с.107), Берединове (72-с.42), с.Песчаны(73) Одесской обл.; Горностайполе [75], Каневе (74-с.4), Тараще (76-с.2), Звенигородке (77-с.19), Василькове (77-с.9), Киевской обл. ;Бобринце(78) Кировоградской обл; в г Виннице(79-с.3), Томашполе (80), Гниване(81), Винницкой обл., Красноставе (82) Каменец-Подольской обл.

Уничтожив евреев нацисты и их добровольные пособники продолжали грабить еврейское имущество. В Ромнах, той же Сумской обл. одежду и ценности, оставшиеся после расстрела были увезены в город, а там было распределено: самое ценное увезли в Германию, а остальное раздели между собой немцы и полицейские (48).

В Хащеватом, Одесской обл., расправившись с евреями, убийцы начали грабить дома. лучшие вещи достались немцам, остальное забрали полицейские, которые не брезговали ничем. Много жилых домов были разобраны и вывезены населением окрестных сел (57-с.110).

После того как евреи Кодымы, Одесской обл. были расстреляны, еврейские дома были разрушены (43-с.22). В Грицеве Каменец-Подольской области на том месте, где было гетто, осталось всего два дома, а остальные были разрушены. И было это не в результате военных действии или бомбардировок, а потому, что эти дома разбирались местными жителями, которые искали там золото и другие ценности. Дома, которые они разбирали, были часто лучше их домов, но они привыкли к своим, и хотели лишь обогатиться (106-сс.24,25).

Оккупанты стремились стереть с лица земли всякое упоминание о евреях. После уничтожения евреев жилищно-строительный отдел управление бургомистра Белой Церкви приняло решение о разборке в 1942 году ряда домов. Из списка, который включает более 260 построек, видно, что они раньше принадлежали евреям (100-с.111). Но не только еврейские дома подлежали сносу. Бургомистр Белой Церкви отчитываясь перед гебитскомиссаром, сообщал, что при уничтожении еврейских кладбищ было разбито 300 куб. метров камня, который сложен в штабеля. Кроме этого повалены памятники, сложены в штабеля 2 100 куб. м. Работа эта была начата 3 марта 1943 года и на 4 апреля выполнена работа на 80% (101-с.3).

После того, как евреи Киева были уничтожены в Бабьем Яру, их квартиры вместе с имуществом передавались нееврейским жителям. При этом составлялся акт на сохранение имущества до того времени пока оно не будет оценено комиссией городской управы. Но местная полиция продолжала и при этом грабить еврейское имущество, вступая в конфликт с новыми жильцами (62-с.5).

На оккупированной Румынией территории Украины, носившее в то время название Транснистрии т.е. Заднестровье, куда входила южная часть Винницкой и Одесская области, евреев расстреливали, сжигали или помещали в невыносимые условия, из-за чего они умирали тысячами, а кроме всего прочего их еще и грабили. Одним из первых распоряжений румынского Национального Банка был приказ об обмене советских денег по определенному соотношению. Но у евреев, когда они приходили в обменные пункты, деньги просто отбирались, а взамен им ничего не выплачивали(1-с.92).

В Черновицах на основании одного из декретов было конфисковано все недвижимое имущество евреев. Евреи домовладельцы должны были платить квартирную плату за проживание в собственном доме. Любой румын мог занять любую приглянувшуюся ему квартиру еврея, забрав одновременно и всю обстановку в квартире (1-с.93)

Одной из форм ограбления на территории, которую оккупировали румынские военные власти было поощрение и даже вымогательство взяток. Так, в Черновицах, откуда большая часть евреев была депортирована в Транснистрию, можно было купить за сказочные суммы право оставаться в городе (1-сс.94,95)

В лагерь смерти Доманевка пригнали евреев, а оттуда переводили в Богдановский совхоз. Там, не взирая на лютую зиму 1941-1942 гг, прибывших размещали в свинарниках, летних шалашах для свиней, а также под открытым небом. В середине ноября общее количество пригнанных в лагерь уже составляло около 55.000 человек. Люди находились в условиях чрезвычайной скученности. В свинарнике, рассчитанным на 200 свиней, находилось свыше 2 000 человек, значит большинство находилось под открытым небом. Лежать приходилось на земле, потому, что даже прелой соломы не хватало всем. Все арестованные были лишены воды и пищи. Для питья они вынуждены были использовать снег. Если у кого либо находили еду или воду, то расстреливали на месте. Среди заключенных начались массовые заболевания (83-с.70. Ежедневно умирало множество узников. Трупы по несколько дней не убирались [83-с.9].

В начале декабря 1941 года румынские оккупационные власти приказали жителям Богдановки испечь хлеб, который продавали узникам по цене 5 рублей золотом за 500 гр хлеба. Собранные таким образом золото и ценности у евреев были ими увезены (83-с. 7).

Чтобы избавиться от евреев румынские власти специально перегоняли евреев Одессы в Мостовский район Одесской области, где их уничтожали местные немцы-колонисты. Румынские жандармы для того, чтобы ограбить евреев, пригнанных из Одессы, специально задерживали их в Мостовом и не отдавали немцам. Но как только собирали определенный куш золотом или другими ценностями, тут же передавали евреев убийцам(84- с.63).

Казалось бы, что с изгнанием нацистов, кончились издевательства на выжившими евреями. Нет, они продолжались, но уже в новой форме. В качестве иллюстрации приведем отрывки из письма неизвестного учителя к И.Г.Эренбургу, написанное в 1944 г. из бывшего еврейского национального района Калининдорфа, Херсонской обл.(В том же 1944 г. еврейское название Калининдорф, как и другие в этом районе были заменены на более благозвучное, например, Калининское. Итак, отрывки из письма:

"По грабежам евреев до убийства и после прославились компания, где были Дидиченко Г.А., Доля П.А., Кирюхин Иван, Фруль, Береза, Болотин (позднее), Скрынский. Они ездили на 5 участок еще до убийства, убивали отдельных лиц и возвращались с узлами одежды и ценностей. Когда бессарабские евреи остановились в поселке, то они отвели их колодцу (где их уничтожили, это видно из начала письма- С.Ш.), имущество (кстати, немалое) разделили между собой...

Пришла Красная Армия, но они остались и втерлись в актив....

Приезжают местные жители - евреи, инвалиды Отечественной войны, обращаются с просьбой вернуть их собственные вещи, а им... говорят:"Мы вас сюда не вызывали, а поэтому устраивайтесь, как хотите". Не найдешь правды и у секретарей райпарткомов" (96-сс.174-176).

Прошло время, а ограбление продолжалось. На это раз уже грабили не живых, не мертвых, а скелеты. Я говорю о мародерстве, о тех, кто грабил могилы расстрелянных. Таких случаев было не мало. Самый известный из них это ограбление мародерами рва под Симферополем, который находится на 10 км шоссе на Феодосию, где были расстреляны двенадцать тысяч евреев. Известность этот случай мародерства получил после того, как в журнале «Юность» была напечатана поэма Андрея Вознесенского «Ров». Остальные случаи это алчности умолчали, как и стремление умолчать Шоа в СССР.

Чтобы понять всю гнусность происходившего под Симферополем, где мародеры действовали почти безнаказано, сравним с событиями 1946 г. В августе 1946 г. религиозная община Симферополя организовала выезд верующих ашкеназских и крымчаков евреев на место массового расстрела для проведения поминальной церемонии. Причем, как стало позднее известно властям, «некоторые евреи… брали собой лопаты … и производили раскопки на том месте, где были расстреляны немцами евреи, с целью обнаружения и опознания родственников». За эти действия и за то: что выезд не был согласован с симферопольским уполномоченным по делам религиозных культов, председатель общины и раввин получили предупреждение, «что в случае [ещё] каких либо-либо нарушений их община будет снята с регистрации». Тогда же община подала властям заявку на разрешение установки памятного знака на средства евреев на месте массовых расстрелов, для чего на общем собрании была избрана комиссия из трёх человек. Не надо удивляться тому, с какой скоростью приняли решения о запрете отправления молитвы на месте расстрела и попыток найти останки родных. Святотатство над этой могилой продолжалось более 20 лет. Первые раскопки появились еще в 1970-ые годы и продолжались в 80-ые. А вот памятник был установлен лишь в 2002 г. (118-с.904)