История профессора уволенного из Гарварда за правду о Covid 19. Открытое письмо М. Куллдорфa.
Гарвард попирает правду
Когда дело дошло до обсуждения ограничений, связанных с Covid, Veritas не была руководящим принципом университета.
Я больше не профессор медицины в Гарварде. Девиз Гарварда — Veritas, что по латыни означает «истина». Но, как я обнаружил, за правду можно уволить. Это моя история — история гарвардского биостатиста и эпидемиолога по инфекционным заболеваниям, цепляющегося за правду, в то время как мир сбился с пути во время пандемии Covid.
10 марта 2020 года, еще до каких-либо указаний правительства, Гарвард объявил , что «приостановит очные занятия и перейдет на онлайн-обучение». По всей стране университеты, школы и правительства штатов последовали примеру Гарварда.
Однако с начала 2020 года стало ясно, что вирус в конечном итоге распространится по всему миру и что будет бесполезно пытаться подавить его с помощью ограничений. Было также ясно, что карантин нанесет огромный сопутствующий ущерб не только образованию, но и общественному здравоохранению, включая лечение рака, сердечно-сосудистых заболеваний и психического здоровья. Мы будем иметь дело с причиненным вредом десятилетиями. Наши дети, пожилые люди, средний класс, рабочий класс и бедняки во всем мире — все пострадают.
Школы закрылись и во многих других странах, но под жесткой международной критикой Швеция сохранила школы и детские сады открытыми для своих 1,8 миллиона детей в возрасте от одного до 15 лет. Почему? Хотя заразиться может каждый, с начала 2020 года мы знали, что риск смертности от Covid у молодых и пожилых людей более чем тысячекратный . Дети подвергались незначительному риску от Covid, и прерывание их образования поставило бы их в невыгодное положение на всю жизнь, особенно тех, чьи семьи не могли позволить себе частные школы, школы-капсулы или репетиторов или домашнее обучение.
Каковы были результаты весной 2020 года? С открытием школ в Швеции не было ни одного случая смерти от COVID в возрастной группе от одного до 15 лет, в то время как у учителей была такая же смертность, как и в среднем по другим профессиям. Исходя из этих фактов, обобщенных в отчете Шведского агентства общественного здравоохранения от 7 июля 2020 года, все школы США должны были быстро открыться. Если этого не сделать, то в Соединенных Штатах появились « поразительные свидетельства потери обучения» , особенно среди детей из низших и средних слоев общества, эффект, которого не наблюдалось в Швеции.
Швеция была единственной крупной западной страной, которая отвергла закрытие школ и другие ограничения в пользу пожилых людей, и окончательный вердикт уже вынесен. Швеция, возглавляемая умным премьер-министром-социал-демократом (сварщиком), имела самую низкую избыточную смертность среди в крупнейших европейских странах во время пандемии и менее чем в два раза меньше, чем в Соединенных Штатах. Смертность от Covid в Швеции была ниже среднего, и здесь удалось избежать сопутствующей смертности, вызванной карантином.
Однако 29 июля 2020 года Медицинский журнал Новой Англии, редактируемый Гарвардом, опубликовал статью двух профессоров Гарварда о том, следует ли вновь открывать начальные школы, даже не упомянув Швецию. Это было похоже на игнорирование контрольной группы плацебо при оценке нового фармацевтического препарата. Это не путь к истине.
Той весной я поддержал шведский подход в своих статьях, опубликованных в моей родной Швеции, но, несмотря на то, что я был профессором Гарварда, я не мог публиковать свои мысли в американских СМИ. Мои попытки распространить отчет о шведской школе в Twitter (теперь X) привели меня в черный список трендов этой платформы. В августе 2020 года моя статья о закрытии школ и Швеции была наконец опубликована CNN, но не той, о которой вы думаете. Я написал ее на испанском языке, и CNN–Español ее опубликовал. CNN–English не заинтересовался.
Я был не единственным ученым в области общественного здравоохранения, выступавшим против закрытия школ и других ненаучных контрмер. Скотт Атлас, отличавшийся особенно смелым голосом, использовал научные статьи и факты, чтобы бросить вызов советникам по общественному здравоохранению в Белом доме Трампа, директору Национального института аллергии и инфекционных заболеваний Энтони Фаучи, директору Национального института здравоохранения Фрэнсису Коллинзу и координатору Covid Деборе Биркс. но безрезультатно. Когда 98 его коллег по факультету в Стэнфорде несправедливо напали на Атласа в открытом письме, не приведя ни одного примера того, в чем он был неправ, я написал ответ в управляемую студентами Stanford Daily, чтобы защитить его. Я закончил письмо, указав на следующее:
Среди экспертов по вспышкам инфекционных заболеваний многие из нас давно выступают за стратегию, ориентированную на возраст, и я был бы рад обсудить это с любым из 98 подписавшихся. Среди сторонников — профессор Сунетра Гупта из Оксфордского университета, выдающийся эпидемиолог инфекционных заболеваний в мире. Не предполагая предвзятости в отношении цветных женщин-ученых, я призываю преподавателей и студентов Стэнфорда прочитать ее мысли .
Ни один из 98 подписавшихся не принял мое предложение участвовать в дебатах. Вместо этого кто-то в Стэнфорде отправил жалобы моему начальству в Гарварде, которое было не в восторге от меня.
У меня не было никакого желания отступать. Вместе с Гуптой и Джеем Бхаттачарья в Стэнфорде я написал Великую Баррингтонскую декларацию , в которой выступал за защиту, ориентированную на возраст, а не всеобщие блокировки, с конкретными предложениями о том, как лучше защитить пожилых людей, позволяя при этом детям и молодым людям жить, близкой к нормальной жизни. .
Благодаря Великой декларации Баррингтона молчание было нарушено. Хотя легко уволить отдельных ученых, невозможно было игнорировать трех старших эпидемиологов-инфекционистов из трех ведущих университетов. В декларации ясно указано, что не существует научного консенсуса в отношении закрытия школ и многих других мер по изоляции. Однако в ответ нападки усилились и даже стали клеветническими. Коллинз, учёный-лаборант с ограниченным опытом работы в сфере общественного здравоохранения, который контролирует большую часть национального бюджета медицинских исследований, назвал нас «маргинальными эпидемиологами» и попросил своих коллег организовать «разрушительное уничтожение опубликованных публикаций». Некоторые в Гарварде согласились.
Известный эпидемиолог Гарварда публично назвал декларацию « крайне маргинальной точкой зрения », приравняв ее к экзорцизму для изгнания демонов. Член Гарвардского центра здравоохранения и прав человека, который выступал за закрытие школ, обвинил меня в «троллинге» и «идиосинкразической политике», ложно утверждая, что я « соблазнен... деньгами Коха », « обработан правыми аналитическими центрами » и « ни с кем не буду спорить ». (Забота о тех, кто менее привилегирован, автоматически не делает вас правым!) Другие в Гарварде беспокоились о моей «научно неточной» и «потенциально опасной позиции», в то время как «борюсь с защитой, предлагаемой академической свободой».
Хотя влиятельные ученые, политики и СМИ решительно осудили ее, Великая декларация Баррингтона собрала почти миллион подписей, в том числе десятки тысяч от ученых и специалистов здравоохранения. Мы были менее одиноки, чем думали.
Даже из Гарварда я получил больше положительных, чем отрицательных отзывов. Среди многих других поддержку оказала бывшая заведующая кафедрой эпидемиологии — бывший декан, ведущий хирург и эксперт по аутизму, которая воочию увидела разрушительный побочный ущерб, который карантин нанес ее пациентам. Хотя часть поддержки, которую я получил, была публичной, большая часть оказывалась за кулисами со стороны преподавателей, не желающих выступать публично.
Двое коллег из Гарварда попытались организовать дебаты между мной и оппозиционными преподавателями Гарварда, но, как и в случае со Стэнфордом, желающих не нашлось. Приглашение к дебатам остается открытым. Общественность не должна доверять ученым, даже ученым Гарварда, не желающим обсуждать свои позиции с коллегами-учеными.
Мой бывший работодатель, система больниц Mass General Brigham, нанимает большинство преподавателей Гарвардской медицинской школы. Это крупнейший получатель финансирования НИЗ — более 1 миллиарда долларов в год от налогоплательщиков США. В рамках наступления на Великую декларацию Баррингтона один из членов правления Mass General, Рошель Валенски, коллега-профессор Гарварда, входившая в консультативный совет при директоре НИЗ Коллинза, вовлекла меня в однонаправленную «дебаты». После того, как бостонская радиостанция взяла у меня интервью , Валенский выступил в качестве официального представителя генерала Бригама, чтобы противостоять мне, не дав мне возможности ответить. Несколько месяцев спустя она стала новым директором CDC.
В этот момент стало ясно, что передо мной стоит выбор между наукой и академической карьерой. Я выбрал первое. Что такое наука, если мы не стремимся смиренно искать истину?
В 1980-х годах я работал в организации по защите прав человека в Гватемале. Мы обеспечивали круглосуточное международное физическое сопровождение бедным кампесинос, юнионистам, женским группам, студентам и религиозным организациям. Наша миссия состояла в том, чтобы защищать тех, кто выступал против убийств и исчезновений, совершенных правой военной диктатурой, которая избегала международного контроля за своей грязной работой. Хотя военные угрожали нам, зарезали двух моих коллег и бросили ручную гранату в дом, где мы все жили и работали, мы остались, чтобы защитить храбрых гватемальцев.
Тогда я решил рискнуть своей жизнью, чтобы помочь защитить уязвимых людей. Это был сравнительно легкий выбор — рискнуть своей академической карьерой, чтобы сделать то же самое во время пандемии. Хотя ситуация была менее драматичной и ужасающей, чем та, с которой я столкнулся в Гватемале, в конечном итоге на карту было поставлено гораздо больше жизней.
В то время как закрытие школ и карантин были самыми большими спорами в 2020 году, в 2021 году возник новый спор: вакцины против Covid. Более двух десятилетий я помогал CDC и FDA разрабатывать системы безопасности вакцин после выхода на рынок. Вакцины — жизненно важное медицинское изобретение, позволяющее людям получить иммунитет без риска заболеть. Одна только вакцина против оспы спасла миллионы жизней. В 2020 году Центр по контролю и профилактике заболеваний попросил меня войти в состав его технической рабочей группы по безопасности вакцин против Covid-19. Мое пребывание в должности продлилось недолго – хотя и не по той причине, о которой вы думаете.
Рандомизированные контролируемые исследования (РКИ) вакцин против Covid не были спланированы должным образом. Хотя они продемонстрировали краткосрочную эффективность вакцин против симптоматической инфекции, они не были предназначены для оценки госпитализации и смертности, а это и есть главное. В последующих объединенных РКИ-анализах по типам вакцин независимые датские ученые показали , что мРНК-вакцины (Pfizer и Moderna) не снижают краткосрочную смертность от всех причин, тогда как аденовирусные векторные вакцины (Johnson & Johnson, Astra-Zeneca, Sputnik) не снижают краткосрочную смертность от всех причин. ) действительно снизил смертность как минимум на 30 процентов.
Я потратил десятилетия на изучение побочных эффектов лекарств и вакцин, не получая денег от фармацевтических компаний. Каждый честный человек знает, что новые лекарства и вакцины несут в себе потенциальные риски, которые неизвестны при одобрении. Это был риск, на который стоило пойти пожилым людям с высоким риском смертности от Covid, но не детям, у которых риск смертности от Covid ничтожно мал, и не тем, у кого уже был приобретенный иммунитет к инфекции. На вопрос об этом в Twitter в 2021 году я ответил:
Думать, что каждый должен быть вакцинирован, столь же научно ошибочно, как и думать, что никто не должен этого делать. Вакцины против COVID важны для пожилых людей из группы высокого риска и лиц, осуществляющих уход за ними. Людям с предшествующей естественной инфекцией это не требуется. Ни детей.
По распоряжению правительства США Twitter подверг мой твит цензуре за противоречие политике CDC. Будучи также подвергнутым цензуре LinkedIn, Facebook и YouTube, я не мог свободно общаться как ученый. Кто решил, что американские права на свободу слова не распространяются на честные научные комментарии, противоречащие комментариям директора CDC?
Мне хотелось просто промолчать, но коллега из Гарварда убедил меня в обратном. Ее семья активно выступала против коммунизма в Восточной Европе, и она напомнила мне, что нам нужно использовать любые возможности, которые мы можем найти, одновременно применяя самоцензуру, когда это необходимо, чтобы избежать отстранения или увольнения.
Однако в этом отношении я потерпел неудачу. Через месяц после моего твита меня уволили из рабочей группы CDC по безопасности вакцин против COVID — не потому, что я критиковал вакцины, а потому, что я противоречил политике CDC. В апреле 2021 года CDC приостановили вакцинацию J&J после сообщений о тромбах у нескольких женщин моложе 50 лет. Случаев среди пожилых людей, которым вакцина приносит наибольшую пользу, зарегистрировано не было. Поскольку в то время наблюдался общий дефицит вакцины, я утверждал в своей статье, что вакцинация J&J не должна приостанавливаться для пожилых американцев. Это и привело меня к неприятностям. Я, вероятно, единственный человек, которого когда-либо увольняли из CDC за чрезмерную поддержку вакцинации. Хотя CDC сняли паузу четыре дня спустя , ущерб был нанесен. Некоторые пожилые американцы, несомненно, умерли из-за этой «паузы» в вакцинации.
Телесная автономия — не единственный аргумент против обязательной вакцинации от Covid. Они также ненаучны и неэтичны.
С генетическим заболеванием, называемым дефицитом альфа-1 антитрипсина, которое ослабляет мою иммунную систему, у меня было больше причин для личной обеспокоенности по поводу Covid, чем у большинства профессоров Гарварда. Я ожидал, что Covid сильно ударит по мне, и именно это и произошло в начале 2021 года, когда преданный персонал больницы Манчестера в Коннектикуте спас мне жизнь. Но было бы неправильно с моей стороны позволить моей личной уязвимости к инфекциям повлиять на мои мнения и рекомендации как ученого в области общественного здравоохранения, который должен сосредоточиться на здоровье каждого.
Прелесть нашей иммунной системы в том, что те, кто выздоравливает от инфекции, защищены, если и когда они снова заразятся. Это было известно со времен афинской чумы 430 г. до н. э., но в Гарварде о нем больше не знают. Три выдающихся преподавателя Гарварда стали соавторами печально известного меморандума о «консенсусе», опубликованного в журнале The Lancet , ставящего под сомнение существование иммунитета, приобретенного Covid. Продолжая требовать вакцинацию студентов, ранее перенесших Covid, Гарвард де-факто отрицает 2500-летнюю историю науки.
С середины 2021 года мы знаем, как и следовало ожидать, что иммунитет, приобретенный в результате COVID, превосходит иммунитет, приобретенный в результате вакцинации. Исходя из этого, я утверждал , что больницы должны нанимать, а не увольнять медсестер и другой персонал больниц с иммунитетом, приобретенным в результате COVID, поскольку у них иммунитет сильнее, чем у вакцинированных.
Обязательства по вакцинации неэтичны. В РКИ в основном принимали участие молодые люди и люди среднего возраста, но наблюдательные исследования показали, что вакцины против Covid предотвращают госпитализацию и смертность от Covid среди пожилых людей. В условиях всемирной нехватки вакцин было неэтично навязывать вакцину студентам из группы низкого риска или таким, как я, которые уже были невосприимчивы к заболеванию Covid, в то время как мой 87-летний сосед и другие пожилые люди из группы высокого риска по всему миру могли бы это сделать. не получить выстрел. Любой сторонник вакцинации должен уже по этой причине выступить против требований вакцинации против Covid.
По научным, этическим, медицинским и медицинским причинам я возражал как публично , так и в частном порядке против требований вакцинации против Covid. У меня уже был превосходный иммунитет к инфекциям; и было рискованно вакцинировать меня без надлежащих исследований эффективности и безопасности на пациентах с моим типом иммунодефицита. Эта позиция привела к тому, что генерал Массачусетса Бригам уволил меня — и, как следствие, уволил с моей преподавательской должности в Гарварде.
Хотя больница предоставила несколько освобождений от вакцинации, мой запрос на медицинское освобождение был отклонен. Я был менее удивлен, что мой запрос на религиозное освобождение был отклонен: «Переболев COVID, я выработал более сильный и длительный иммунитет, чем те, кто был вакцинирован ( Газит и др. ). Не имея научного обоснования, обязательные прививки являются религиозной догмой, и я прошу религиозное освобождение от вакцинации COVID».
Если Гарвард и его больницы хотят стать заслуживающими доверия научными учреждениями, им следует вновь нанять тех из нас, кого они уволили. И Гарварду было бы разумно отменить требования по вакцинации студентов от Covid, как это уже сделали большинство других университетов.
Большинство преподавателей Гарварда усердно стремятся к истине в самых разных областях, но «Веритас» не была руководящим принципом для руководителей Гарварда. Их решения не руководствовались академической свободой, интеллектуальным любопытством, независимостью от внешних сил или заботой об обычных людях.
Гарварду и широкому научному сообществу предстоит проделать большую работу, чтобы заслужить и вернуть общественное доверие. Первыми шагами являются восстановление академической свободы и отмена культуры отмены. Когда ученые имеют разные взгляды на темы общественного значения, университетам следует организовывать открытые и цивилизованные дебаты для установления истины. Гарвард мог бы это сделать — и продолжает делать, если бы захотел.
Почти все теперь понимают, что закрытие школ и другие меры изоляции были колоссальной ошибкой. Фрэнсис Коллинз признал свою ошибку, сосредоточившись исключительно на Covid, не принимая во внимание сопутствующий ущерб образованию и последствия для здоровья, не связанные с Covid. Это честный поступок, и я надеюсь, что эта честность дойдет до Гарварда. Общественность заслуживает этого, и академическое сообщество нуждается в этом, чтобы восстановить свой авторитет.
Наука не может выжить в обществе, которое не ценит истину и не стремится ее открыть. Научное сообщество постепенно потеряет общественную поддержку и медленно распадется в такой культуре. Стремление к истине требует академической свободы с открытым, страстным и цивилизованным научным дискурсом, с нулевой терпимостью к клевете, запугиванию или отмене. Я надеюсь, что когда-нибудь Гарвард найдет свой путь обратно к академической свободе и независимости.
Мартин Куллдорф — бывший профессор медицины Гарвардского университета и Массачусетского университета генерала Бригама. Он является одним из основателей Академии науки и свободы .