Два брата,две судьбы. О Зиновии Пешкове.
Источник: https://sem40.co.il/315988-dva-bratadve-sudby.html
Не все евреи в бурное предреволюционное и последующее время занимали однозначную позицию. Более того, часть из них, начав с революционной деятельности в России, оставляли её уезжали в другие страны, где со всей присущей им страстью и пассионарностью включались в происходящие там события. На меня огромное впечатление произвела судьба таких людей, как Зиновий Пешков, Якоб Розенфельд, Пётр Рутенберг, Иосиф Трумпельдор , Яков Блюмкин .
Сегодня о Зиновии Пешкове.
Я привожу очерк Э.В.Трускинова, который любезно предоставил мне его для использования в этой работе.
Пешков Зиновий Алексеевич
(Свердлов Иешуа-Залман Михайлович )
1884 – 1966
Зиновий родился 16 октября 1884 г. в Нижнем Новгороде в семье гравера Михаила Израилевича Свердлова. После смерти жены Елизаветы Соломоновны отец женился на Марии Александровне Кормильцевой. Зиновий был старшим сыном в семье. Кроме него, было еще семеро детей: Яков, Вениамин, Лев, Софья, Сара (от первого брака), Герман и Александр (от второго). Частым гостем семьи Свердловых был их земляк по Нижнему Новгороду, начинающий, а потом прославленный писатель Алексей Пешков, взявший литературный псевдоним Максим Горький. Между Зиновием и Горьким установились дружеские отношения, скрепленные совместной конспиративной революционной работой. В 1901 г. оба были арестованы по обвинению в использовании мимеографа в целях революционной пропаганды. В 1902 г. Свердлов последовал за Горьким в Арзамас, куда был сослан писатель. В это время тот завершил работу над новой пьесой «На дне». Для ознакомления с ней туда приехал В.И Немирович-Данченко. В театрализованной читке пьесы принимал участие Зиновий в роли Васьки Пепла. На гостя пьеса произвела сильное впечатление, было решено поставить ее во МХАТЕ. Отмечен был и артистический талант молодого друга Горького. Рекомендовано было поехать ему в Москву для обучения драматическому мастерству.
Жить в Москве с клеймом иудея, не имевшего никаких прав для проживания в столичном городе, было невозможно. Поэтому возник вполне рациональный для того времени вариант с крещением. Семья Свердловых, очевидно, не отличалась религиозностью. Отец после смерти матери также принял православие, женившись второй раз на русской, видимо, чтобы обвенчаться. Горький принял живое участие в обряде крещения как крестный отец. Мало того, он решил усыновить Зиновия, дав ему свою фамилию и отчество. Официально это не было одобрено тогда властями, однако реально это произошло, и с тех пор Иешуа-Залман Свердлов стал до конца своей жизни Зиновием Алексеевичем Пешковым.
Брат его Яков воспринял это очень резко и отрицательно. Будучи атеистом и как революционер, он не мог одобрить этот поступок, поскольку считал его уступкой царскому режиму. Зиновий к тому времени отошел от революционной работы, его больше уже привлекало занятие мирное, имевшее отношение к искусству, культуре, а не политике. Отношения между братьями стали с тех пор враждебными и прекратились
Приехав в Москву, теперь уже Зиновий Пешков, стал обучаться в школе Московского художественного театра, принимал участие в спектаклях. Однако вскоре над ним нависла угроза быть забранным на военную службуи с одобрения Горького он решил эмигрировать. Эмигрировал в Канаду, а затем в США. Эмигрантская жизнь потребовала от него совсем иных качеств, приходилось нелегким трудом зарабатывать себе на жизнь. Наиболее ему знаком, еще по отцовской мастерской, был типографский труд. Однако долго им заниматься ему не пришлось. 28 марта 1906 года в Нью-Йорк пароходом прибывает Горький вместе с М.Ф. Андреевой. Пешков встречает их и с тех пор становится самым необходимым человеком для Горького, исполняя обязанности, переводчика, секретаря, устроителя быта. Последнее особенно пригодилось после скандальных публикаций в американских газетах о двоеженстве писателя и отказа многих отелей предоставить «незаконной» паре место для проживания. Потом Горький отплатит Америке памфлетом «Город желтого дьявола», но пока приходилось терпеть и его названный сын, как мог, скрашивал ему столь негостеприимное тут пребывание.
После отъезда четы в Италию, Пешков разочаровался в фарисейской Америке, и вскоре отправился за отцом в Италию. Перед этим испытал еще раз эмигрантскую долю, побывав на тихоокеанских островах, задержавшись ненадолго в Новой Зеландии. С 1907 г. осел рядом с Горьким на Капри, продолжая исполнять обязанности его ближайшего помощника и секретаря. Здесь ему пришлось столкнуться со многими известными гостями и посетителями отца, в том числе с Ульяновым (Лениным), будущим главой правительства Советской России, первым номинальным главой которой – председателем ВЦИК станет его брат Яков. В Италии после ряда романов он, наконец, женился на Лидии Петровне Бураго, дочери казачьего офицера. Вскоре у них родилась дочка, которую назвали Лизой в память покойной матери, умершей от чахотки. Перед ним все серьезнее вставал вопрос, как строить жизнь дальше, оставаться по-прежнему приживальщиком, пускай любимым, при Горьком, или начать какую-то свою самостоятельную, самодостаточную жизнь. Из всех посещенных им ранее стран его всех больше привлекала Франция, а в ней Париж. Именно там ему хотелось обрести какое-то пока ему самому неясное положение, может на литературном или ином поприще. Все определила разразившаяся в 1914 г мировая война. Пешков отправляется во Францию, жена с дочкой остаются на Капри. Начинается совсем новая, не обычная для него жизнь, достойная героя романа. Как бы там ни было, но героем Франции он стал.
Началось с того, что, не будучи военным, уехав из России как уклонист от военной службы, не желавший быть пушечным мясом в русско-японской войне, в разразившейся Первой мировой войне он вступает волонтером в Иностранный легион французской армии. Вероятнее всего он хотел, таким образом, заслужить право стать гражданином столь любезной ему страны, не предполагая какой ценой это ему достанется. Пройдя нелегкую военную подготовку, затем через тяготы долгой позиционной войны, заслужив пока лишь нашивки капрала, был брошен, наконец, в самое пекло военных сражений. В одном бою был тяжело ранен, чудом выжил, потерял правую руку. Иному этого было бы достаточно, чтобы больше никогда не связывать свою жизнь с армией, с войной, но не Зиновию Пешкову. Вылечившись в американском госпитале, он начал активно участвовать в пропаганде этой войны, защищать интересы Франции, выступать с этой целью в различных аудиториях и местах. Это было замечено и отмечено Военным крестом с пальмовой ветвью, а через два года орденом Почетного легиона. Немаловажную роль тут, очевидно, сыграла и его фамилия. Сын известного писателя и пацифиста стал активным поборником войны с германским милитаризмом. В 1916 г. его восстанавливают в армии, дают офицерский чин, сначала лейтенанта, затем капитана, и отправляют в США с дипломатической миссией в качестве переводчика. Здесь он находится до 1917 г. В связи с революционными событиями в России, его направляют на бывшую родину с дипломатическими поручениями как носителя русского языка и знатока российской действительности. В Петрограде он навещает Горького, тот пытается примирить его с братом Яковом, тогда еще не ставшим вторым после Ленина лицом новообразованного после октябрьского революционного переворота государства. Однако взгляды братьев на происходившие события стали еще более враждебными и непримиримыми. Это подтвердилось всем дальнейшим. В качестве эмиссара французского правительства Пешков посещал в Сибири Колчака, Крым при Врангеле, еще не ставшей советской Грузию с поддержкой существовавших там режимов. Размах его дипломатической работы был еще шире и распространялся на Румынию, Китай, Маньчжурию, Японию. Многострадальная Россия еще раз затронула и тронула его во время ужасного голода, когда в 1921 г. ему довелось служить секретарём Международной комиссии помощи по сбору гуманитарных средств для РСФСР.
По окончании мировой войны Пешкову пришлось перейти на бюрократическую, мирную, довольно скучную и утомительную для него работу при министерстве обороны. Вспомнил об Иностранном легионе, в котором начинал свою воинскую карьеру. Вновь вступил туда уже заслуженным офицером и отправился служить дальше в Марокко, где велись тогда военные действия. Воевать пришлось по-настоящему, был ранен, на этот раз в ногу, после чего охромел. В легионе прослужил на этот раз пять лет с 1921 по 1926 гг. Боевых, жизненных впечатлений хватило на целую книгу, литературные способности пробудились, вероятно, не без влияния крестного отца. Предисловие к книге написал Андре Моруа, отметив что Легион стал религией автора.
Тридцатые годы стали преддверием теперь уже Второй мировой войны. Это уже многими чувствовалось и понималось, и не только политиками. Разразилась гражданская война в Испании, Италия вторглась в Абиссинию, назревал Мюнхенский сговор. Пешкову пришлось вновь перейти на дипломатическую службу, использовался его прежний опыт. Служит в МИД Франции (1926-1930 гг.), затем в 1930-1937 гг. при Верховном комиссариате в Леванте ,что обозначало общее название стран восточной части Средиземного моря. Проводимая в те годы политика Франции вряд ли приносила ему удовлетворение, видимо, поэтому с 1937 по 1940 гг. он опять возвращается на службу в Иностранный легион в Марокко. После поражения Франции сразу же присоединился к де Голлю и был первым офицером, который прибыл к нему в Лондон. Тогда же был назначен представителем движения «Свободная Франция» в Африке, где воевал с армией Роммеля, прозванного «лисом пустыни». Опыт долгой службы в Марокко пригодился, удалось вывести из окружения две дивизии, за что в 1943 г. был удостоен звания генерала. Понадобился и его дипломатический опыт, в качестве посла возглавил дипломатическое представительство в Китае (1943 – 1946 гг.) и Японии (1948-1949 гг.). Пешков владел семью иностранными языками, включая арабский, китайский и японский. В 1950 г. вышел в отставку в звании корпусного генерала. В 1964 г. был вновь востребован и отправлен со специальной миссией на Тайвань к генералиссимусу Чан Кайши. Это было доверено ему президентом Де Голлем, личным другом которого Зиновий Пешков являлся многие годы.
Зиновий Пешков, он же Залман Свердлов скончался 27 ноября 1966 года в возрасте 82 лет. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев–де–Буа под Парижем. Покойный завещал, чтобы в его гроб положили: православную икону, военный крест с пальмовой ветвью, Большой крест Почетного легиона (он был кавалером 50 правительственных наград) и портрет Максима Горького. Из его потомства осталась одна дочь Елизавета от первого брака, который распался. От одного из повторных браков родился сын, который умер в раннем возрасте.Со своими родными в России он не поддерживал никаких связей. По воспоминаниям бежавшего на Запад Бажанова, бывшего секретаря Сталина, который при встрече с Пешковым спросил не хочет ли он узнать что-то об их судьбе, тот ответил, «что это не его семья и что он о них ничего знать не хочет». Однако за судьбу дочери очень переживал. Она жила вместе с матерью на Капри в Италии, затем вышла замуж за второго секретаря посольства СССР в Риме Ивана Маркова, с которым в 1937 уехала в СССР. В 1938 её муж был расстрелян. Она сидела в лагере, была освобождена, преподавала итальянский язык в Военном институте иностранных языков, в 1948 году из-за угрозы нового ареста срочно уехала из Москвы на Кубань, работала дворником на пляже и умерла в Сочи в 1990 году. От Маркова имела двух сыновей. Старший сын Александр служил в морской пехоте, в звании капитана погиб в автокатастрофе в 1968 г. Младший сын Алексей работал журналистом в «Московском комсомольце», «Книжном обозрении» и др. У него в свою очередь, родилась дочь Лиза.
Сравнивая человеческие и еврейские судьбы двух братьев Свердловых, можно отметить, что еврейство обоим претило. Яков был убежденным интернационалистом, Зиновий же ассимилировался во француза. По характеру они были полными противоположностями. В Зиновии не было революционного фанатизма брата. Их заслуги перед странами, в которых жили, также были различны. Старший брат отдал всего себя Франции, и она его достойно оценила. Яков Свердлов, рано ушедший из жизни, также вроде оценен, похоронен у кремлевской стены, прославлен в названии столицы Урала. Теперь городу возвращено прежнее название, но область осталась Свердловской. Если бы он не ушел так рано, история нового государства под названием СССР, возможно, сложилась бы иначе. Яков Свердлов был способен, в отличие от Троцкого, составить серьезную конкуренцию Сталину, был, как и тот, прожженным аппаратчиком, и вполне мог одержать верх над «кремлевским горцем». Однако было бы от этого лучше народу, тем же евреям, сомнительно. Личная причастность к убийству царской семьи, расказачиванию, разгону Учредительного собрания и другим экстремистским политическим акциям не дает основания на это рассчитывать, тем более что история не знает сослагательного наклонения.
Э.В.Трускинов