Дурман-трава (рецензия на книгу Мединского "Война")

Источник (персональный сайт М. Солонина)

      Я патриот, господа. Я патриот, но не идиот.
Я долго терпел. Читал эту макулатуру, силясь понять - чего добивается автор?
Формально развенчивая мифы, Мединский пользуется настолько чудовищными подтасовками и враньем, что автоматически только усиливает то, что "развенчивает".

(Не известный мне блогер, http://eugene-df.livejournal.com/126843.html )

       Я пишу эту статью по заказу. Сам, по собственной инициативе, я бы никогда не стал писать отзыв на книгу Мединского. Она того не стоит. Хуже того, всякое публичное упоминание этой макулатуры лишь создает ей некую репутацию ("книга вызвала ожесточенные споры"), каковой она вовсе не заслужила. Ничего нового, интересного и важного по теме истории Великой Отечественной войны г-н Мединский сказать не мог. У него для решения такой задачи нет ни соответствующего исторического образования, ни времени для серьезного самообразования.

      Член Генерального совета партии "Единая Россия", Председатель комитета по культуре Госдумы РФ,  Член Комиссии Госдумы РФ по законодательному обеспечению деятельности субъектов естественных монополий, Член Постоянной делегации Федерального Собрания РФ в Комитете парламентского сотрудничества «Россия - Европейский союз», Член правления фонда «Русский мир», Член Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию фальсификации истории, Президент Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО), доктор политических наук, профессора МГИМО В.Р. Мединский просто физически не имеет возможности час за часом, месяц за месяцем, год за годом корпеть над документами, изучать бесконечные колонки цифр и слепить глаза над картами сражений. А без всего этого в военной истории делать нечего.

       Да, Родина щедро наградила г-на Мединского за его труды на благо избирателей (в 2010 г. он заработал 31.894.688 руб., да и супруга добавила в семейный бюджет еще 4.508.179 руб.), предоставила условия для плодотворной работы (семья депутата имеет в собственности и в пользовании шесть квартир совокупной площадью в 858 кв. метров) и полноценного здорового отдыха (двенадцать земельных участков общей площадью в 292 "сотки").* Однако, даже у человека, получающего 64 тысячи Евро в месяц, в сутках всего лишь 24 часа. Ясное дело, для написания книг у профессора Мединского имеются "литературные негры", но и подбор надлежащих "негров" требует некоторой собственной квалификации.

       Что же касается докторской диссертации по истории, защищенной 27 июня 2011 г. (забавно, но я нигде не смог найти какие-либо упоминания о наличии у г-на Мединского кандидатской по истории), то она написана на тему "Проблема объективности в освещении российской истории второй половины XV - XVII веков". Великая Отечественная случилась гораздо позже. Научных публикаций по истории 2 МВ за профессором Мединским не числится. Что же тут критиковать и обсуждать?

 * Цифры взяты с официального сайта Госдумы РФ (http://www.duma.gov.ru/structure/deputies/23879/)

        Большой угрозы для морального здоровья общества я в книге Мединского также не вижу. Почему? Потому что вижу ценник на задней странице обложки: 405 рублей. И это, заметьте, в гигантском ГУП "Московский Дом книги", где за счет большого оборота поддерживаются относительно низкие (по нынешним беспредельным временам) цены; в провинции "Война" Мединского продается за полтысячи и выше. Кто же будет платить такие деньги за унылую агитку в 700 страниц? К счастью, организаторы проекта (а книга "Война" это, конечно же, политпроект - сами собой рекламные щиты 3*6 м на московских улицах не появляются) зажмотились не только при найме квалифицированных "негров", но и в этом аспекте. А ведь как красиво они (он? она?) рассуждают:

    "Зашел я накануне Дня Победы в книжный, в детский отдел. Как раз перед 65-лети­ем. Вижу, есть немало книг про Войну для детей... Все очень здорово. Только каждая книж­ка - 350-400 рублей…Но ведь такие книги должны бесплатно раздаваться! Ну, не бесплатно - так за символические деньги. Должны печататься государством и вру­чаться каждому школьнику. Только прочти! Только полистай!" (стр. 653)

       Что же касается меня, то мне эту книгу вручили в издательстве "Яуза". Вместе с добрым напутствием и указанием срока сдачи готового текста отзыва. Память у меня хорошая, кто вывел мои книги на встречу со всероссийским читателем - помню. Поэтому решил, что не имею права отказать директору издательства в такой его скромной просьбе. А уж если совсем честно, без жалких попыток самооправдания - я просто не оценил в тот момент, во что вляпался…

       Читать "Войну" Мединского - мука адская. И дело даже не в том, что на каждой странице - липовые цифры, бредовые "факты", откровенная ложь и демагогия. К такого рода "контенту" я уже привык. Проблема в другом: автор без тени смущения, откровенно и прямо сообщает, что на факты ему наплевать. Что спорить с ним по поводу достоверности изложенного незачем. Он и без моих опровержений знает, что у него в колоде пять тузов, а шестой - в рукаве:

    "Если советский миф о войне устарел, его надо отмыть, почистить, отполировать, наполнить новым содержанием… Позитивная мифология нам совершенно необходима". (стр. 120)

        Неудачная фраза, коварно вырванная мной из контекста? Если бы…

       "Я пишу не научную книгу. Изучать историческую диалектику, раз­витие производительных сил и производственных отношений - дело профессиональных ученых, и дай им Бог для этого силы.

Мы же занимаемся не строгим установлением фактов и за­кономерностей, а представлениями людей об истории и о са­мих себе. То есть мифами. Разными - и черными, и самыми что ни на есть белыми и пушистыми. Моя цель - развенчать мифы черные. Но вот положитель­ные - решительно хочется оставить". (стр. 657)

    "Факты сами по себе значат не очень много. Скажу еще гру­бее - в деле исторической мифологии они вообще ничего не значат. Факты существуют только в рамках концепции. Все начинается не с фактов, а с интерпретации. Если вы любите свою Родину, свой народ, то история, которую вы будете писать, будет всегда позитивна. Всегда!" (стр. 658)

       Отвечая в своем блоге на критические замечания г-на Исаева, профессор Мединский высказался еще откровеннее:

       "Я не являюсь ученым-историком (на тот момент докторская по истории еще не была им успешно защищена - М.С.). Моя специализация иная – она закреплена в ученой степени доктора политических наук и практического специалиста по PR и пропаганде… Вы наивно считаете, что факты в истории – главное. Откройте глаза: на них уже давно никто не обращает внимания! Главное – их трактовка, угол зрения и массовая пропаганда..."

       В пропаганде главный по культуре депутат Госдумы силен. Знает, кому и как: "Имея под рукой такую колотушку, как телеви­дение, можно и не самые убедительные доводы/выводы вко­лотить в головы, опустошенные сериалами, танцами на льду и прочей дребеденью". Я не шучу, я цитирую "Войну". Страница 655. Да и как политик г-н Мединский придерживается тех же принципов:

"В политике эти (моральные - М.С.) нормы неприменимы. То есть для публики (и на публике) политики, конечно, руководствуются общепри­нятыми нормами морали и интересами народа, но на практи­ке они следуют собственным интересам, в лучшем случае - интересам своих партий и кланов. Увы, это так есть и всегда так было". (стр. 60)

       И как же тут спорить? О чем спорить? С пеной у рта доказывать "наперсточнику", что он мухлюет? Что ему лучше бросить это грязное занятие и пойти рабочим на стройку?

       Спорить с Мединским не о чем, а вот посмотреть внимательно на то, КАКИЕ именно мифы предлагает он "вколачивать в голову" согражданам, очень даже стоит. В сравнении со старым советским мифом мы увидим кое-что новое. Новое не только в плане вызывающе-откровенной формы изложения:

     "Своих" человек защищает всегда, это заложено у него на генетическом уровне… Так происходит всегда и везде. В объединениях по любому признаку: семейному, семейно-сицилийскому, религиозному, партийному, национальному, общегосударственному - всегда работает принцип оправдания и защиты себе подобных. Наверное, поэтому во всех национальных мифологиях «свой народ» всегда успешен, свободолюбив, полон всячес­ких достоинств. Ибо национальное самооправдание - это ес­тественное человеческое стремление" (стр. 657)

      Отлично сказано! И упоминание "генетического уровня" вкупе с "семейно-сицилийской" формой организации общества здесь очень кстати. Именно так все и было в последние пятьсот тысяч лет. Сначала - чисто животные, не оформленные словом и мыслью позывы: сожрать, отобрать, отодрать… Затем, на этапе формирования родо-племенного строя, появляются первые представления о добре и зле: "Если мы отобрали скот у соседнего племени - это хорошо, а если они у нас - это очень плохо".

     Так и жили в бесконечной череде поколений, и лишь три тысячи лет назад (мгновение в масштабе истории человечества) появляются невероятные, ошеломляющие Заповеди: "Не убий", "Не укради", "Не лжесвидетельствуй"… Что за чушь? Почему бы не поиметь жену ближнего, если я ее физически сильнее, а ее защитник-мужчина ушел охотиться на мамонта? Удивительный нравственный переворот шел медленно, с отступлениями, с кучей оговорок - древнееврейская Тора не во всем и не всегда распространяла эти заповеди на "чужих". А затем пришла благая весть учения Христа, учения, в котором уже не  было "ни иудея, ни эллина".

     И дальше, через длинную череду войн и революций, взлетов и падений человеческого духа к чеканному "Все люди рождаются равными и свободными, и все они наделены неотъемлемыми правами…" От первобытного деления людей на генетически, кровно "наших" и кровно "чужих" к выношенному и выстраданному цивилизацией представлению о "хороших", которые именно вследствие этого становятся для нас "нашими". Немецкие офицеры, подготовившие покушение на Гитлера, для меня - "наши". Полицаи русско-украинского происхождения, спалившие деревню Хатынь вместе с жителями, для меня "чужие".

      Да, так жить сложнее.  Своих "по крови" (по цвету кожи, форме носа, разрезу глаз) отличить просто; выбор между добром и злом требует знания и личного мужества. Профессор Мединский предлагает нам спуститься назад, вниз, к "морали" питекантропов. В психологии это называется "редукция" - снижение планки, возврат к самым примитивным критериям самооценки и способам социального взаимодействия. Это "Камеди-клаб" и "Дом-2" вместо великой русской культуры; это запредельная пошлятина ("поцелуй меня везде - восемнадцать мне уже") вместо проникновенного лиризма народной русской песни. То, что упомянутые выше проявления бесстыдства появляются ОДНОВРЕМЕННО с профессорскими идеями о "семейно-сицилийском принципе оправдания себе подобных" не является, на мой взгляд, случайным совпадением.

       И чтоб совсем уже всё стало ясно, приведу один из многих примеров "национального самооправдания", в изобилии разбросанных по "Войне" Мединского:

      "Любители песнопения о несчастной Финляндии твердят, что эта маленькая страна потеряла 10% своей территории, что 430 000 жителей вынужденно переселились в глубь Финлян­дии, создавая социальные проблемы. Разумеется, это ужасно. Но, во-первых, если вы - руково­дитель Российского государства, то и думать вы будете в пер­вую очередь о своих подданных (как замечательно выбран термин! слово "граждане" здесь смотрелось бы совершенно неуместно - М.С.). Если будет нужно пустить голыми на снег несчастных финнов, чтобы ваш народ был в безопасности - вы, не имея выбора, будете разорять и изго­нять финнов". (стр. 116)

       Скажем честно - советская пропаганда до такого не доходила. Советская воспевала "разумное, доброе, вечное". А то, что в реальных проявлениях внешней политики СССР противоречило красивым идеалам, просто скрывалось. Намертво. Не было в советском школьном учебнике "голых финнов на снегу". И быть не могло. "Мы самые хорошие, добрые и неизменно миролюбивые" - говорили советский учебник и партийный пропагандист. "Нашим всё можно, а мораль выдумали слабаки" - заявляет профессор Мединский.

       "Наш народ не только непобедим, воюя зачастую один на один с коалицией объе­диненных стран Европы, но и способен менять судьбы всего мира, создавать новые мировые системы. Этот урок должен быть нами глубоко усвоен. Он должен лежать в основе нашего национального самосознания, быть краеугольным камнем всей политической пропаганды…Да придет осознание главного: мы - вершители истории". (стр. 630)

       Однажды в 20-м веке аналогичная мысль была выражена гораздо короче: "Дойчланд юбер алес". Многие в это поверили. И верили до тех пор, пока, сгорая вместе с детьми в адском пламени "огненного шторма" в Гамбурге и Дрездене, остатком плавящегося мозга не поняли истину, выраженную в русской, кстати, поговорке: "На всякую хитрую гайку найдется свой болтик с резьбой". Замечательная в своей простоте идея: "наглый и вооруженный всегда прав" чревата встречей с еще более наглым и лучше вооруженным…

     ...Ни одно обсуждение проблем истории 2 МВ не обойдется без темы "Гитлер-Сталин". Не обошел стороной этот вопрос и профессор Мединский. На последней странице своей книги он пишет:

     "В Европе на уровне резолюций ПАСЕ уже уравняли Ста­лина и Гитлера. Но сопоставимые ли это явления? Разве мо­жет русский человек принять и понять подобное сравнение? "Режим Сталина был репрессивным, но режим Гитлера - че­ловеконенавистническим. Разве можно ставить их рядом?" - вопрошает Патриарх Кирилл, и с ним нормальный человек, зна­ющий и любящий свою страну, не может не согласиться". (стр. 659)

        К сожалению, у меня нет возможности лично вопросить Владимира Михайловича Гундяева - как надо понимать его слова? Какой из кровавых режимов с точки зрения пастыря церкви Христовой лучше: "репрессивный" или "человеконенавистнический"? И с каких это позиций режим массовых, многомиллионных внесудебных репрессий должен считаться "человеколюбивым" или хотя бы "менее человеконенавистническим"? Я этого постичь не могу, но помню громадное серое здание в центре Киева, "матери городов русских". Сначала там было НКВД, потом - гестапо, потом - снова НКВД. Занимались же в этом здании все время одним и тем же: мучили, пытали, убивали. Так ли уж важно - делалось ли это из репрессивных или человеконенавистнических побуждений?

        Возможно, и сам г-н Мединский почувствовал некую зыбкость озвученной выше формулы, поэтому подарил читателям и свою, развернутую и реально (безо всяких кавычек) новаторскую трактовку:

     "Сталин и Гитлер во многом похожи. Как похожи вообще все тираны на свете... Но миф о тождестве Сталина и Гитлера - это миф о тожде­стве шерифа и бандита. У обоих в руках точно такой же «кольт», и оба пускают его в дело при каждом удобном случае… Но как у людей с оружием в руках могут быть совершенно разные цели, так и государства могут применять свою силу с целями совершенно различными". (стр. 121)      

     На этой фразе страница закончилась. Уж и не знаю - было ли это задумано, или просто так вышло при верстке, но получилось круто, как в кино. "А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться". И титры с музыкой по экрану… Так в чем же "совершенное различие" целей Гитлера и Сталина? С нетерпением переворачиваю страницу:

     "Сталина и Гитлера можно сравнить с двумя бьющимися на­смерть соперниками. Каждый бьется не на жизнь, а на смерть. Один жаждет труп врага изрубить в ошметки и предать огню, жену изнасиловать и закопать заживо в землю, детей - пре­вратить в рабов, имущество захватить, дом сжечь, на месте со­жженной деревни - выкопать озеро и запустить туда мирно плескаться тучных карпов... Он разденет детские трупы, прежде чем отправить их в топку мыловарни, и отдаст чужие курточки, платьица и ботиночки - своим, родным де­тишкам".

     Это, как вы понимаете, намерения "бандита", т.е. Гитлера. А что же товарищ Сталин?

"Другой тоже не агнец, и тоже алчет смерти противника. Что потом? Потом жену его - дать в жены своему брату, дом перестроить на свой манер, с соседями — объединиться в колхоз, поскольку как ему представляется, большой общий участок на тракторе удобнее пахать, чем маленький. Часть своих род­ственников он привезет сюда, на эту землю, и поселит их в домах тех, кто не захочет жить по новым правилам. Но он не будет убивать чужих детей. Он их усыновит, научит своему языку и даст им образование. Он вырастит детей побежден­ного вместе со своими как родных…"

      Вот так представляет себе практикующий российский политик, депутат Госдумы, задачи и права "шерифа". Вот, оказывается, чем должны (имеют право) заниматься правоохранители: убить или, в самом мягком варианте, выкинуть из дома любого, взять его жену в наложницы, детей убитого заставить жить по правилам, установленным насильником, и самое главное - всех в колхоз. Батрачить за "трудодни". Особо умиляет вот этот пассаж: "объединиться в колхоз, поскольку, как ему представляется, большой общий участок на тракторе удобнее пахать, чем маленький". Вот, оказывается, для чего колхозы были придуманы! Вот для чего раскулачивали и заставляли горбатиться на государственной "барщине"! Чтобы на тракторе пахать было удобнее…

     Теперь становится понятным, для чего потребовались Мединскому ужасающие картины закопанных живыми в землю женщин и переработанных на мыло детей - только на фоне таких инфернальных видений намерения "шерифа Сталина" смотрятся хоть как-то терпимыми. Вот только имеют ли эти видения связь с реальностью? Что, гитлеровская оккупация Европы и вправду была столь жестокой? Где бы нам найти ответ на этот вопрос?

      Книжки надо читать. "Любите книгу, источник знания". Чтоб далеко не ходить, откроем обсуждаемую книгу г-на Мединского:

     "Когда немецкий солдат входил во французский или датский город, у него была жесткая инструкция - вести себя корректно по отношению к мирным жи­телям…" Товарищ профессор, а как насчет изрубить на куски, предать огню и изнасиловать? Теория нацизма последовательно считала "своими", в смысле по­чти "арийцами": норвежцев, вообще всех скандинавов, дат­чан и голландцев… С некоторыми оговорками нацисты терпели персон категории В плюс: англо-саксов (все-таки саксы - те же герман­цы, только островные) и категории В минус: французов (опять же, выродившиеся древние франки - порченая кровь, конеч­но, но тоже вроде "отчасти свои"). (стр. 131)

     Про то, как немецкие оккупанты "изрубили в ошметки и предали огню" французов, написано немало. Вот, например, статья Б. Клейна, известного специалиста по истории европейской культуры 20-го века, размещенная в интернет-журнале "Русский глобус" (№ 3/2006). Почему именно эта статья? Да только потому, что сам г-н Мединский ссылается на нее в своей книге; не можем же мы предположить, что профессор не читал тот текст, который он цитирует?

      В статье Б. Клейна много интересного. Оказывается, "несмотря на нехватки, издатели получили значительные ресурсы бумаги. В 1941-1944 г.г. среднегодовой выпуск художественной и научной литературы был не ниже, чем до войны. Притом, что в 1943г., в разгар кровопролитнейших сражений на всех фронтах, французские книгоиздательства вышли на ведущее место в мире, опередив Англию, Америку и другие страны... С приходом оккупантов явно оживились парижские театры. В 1943 г. их кассовый доход вырос в три раза по сравнению с довоенным 1938 годом… За годы оккупации французская киноиндустрия выпустила 240 полнометражных и 400 документальных фильмов, а также мультипликаций, в общем превзойдя продукцию в самой Германии…" ( http://www.russian-globe.com/N49/Klein.NochnoyParizh.htm )

       Содержит статья Б. Клейна и впечатляющий перечень фамилий знаменитых французских певиц, актрис и модельеров, которых если куда и "зарыли", так только в ворох шелкового белья в спальнях господ немецких офицеров…

     Да, но это всё про европейцев западных, для немцев "почти родных" (хотя гитлеровская "Майн Кампф" клокочет ненавистью именно к Франции!). А что же было на востоке Европы? Продолжим чтение книги Мединского:

    "Куда хуже дело обстояло с категорией С - теми, кто, как считалось, отличался от "арийцев" ГЕНЕТИЧЕСКИ… Категория С - это те, кому априори в Третьем Рейхе была отведена судьба прислуги и сельхозрабочих, людей без ква­лификации и образования, быдла… Поляков предполагалось превратить в рабочий скот. Че­хов предполагалось или онемечить (блондинов), или загнать в деревни и не давать образования (брюнетов, темно-русых и, видимо, рыжих)…" (стр. 131)

       Итак, самое худшее, что ожидало самых невезучих ("брюнетов и рыжих"), заключалось в том, что их "загонят в деревни", превратят в "прислугу и сельхозрабочих". Так ли уж это ужасно в сравнении со сталинским колхозом? Воля ваша, но тема принципиального различия между бандитом Гитлером и "шерифом Сталиным" не раскрыта…

     ...Я не хотел ввязываться в обсуждение конкретных "фактов" и цифр, приведенных в книге Мединского. Для этого потребовалось бы написать книгу такой же толщины, да и заслуживает ли халтурка, выполненная малограмотными "неграми" безо всяких ссылок на первичные документы, подробного, постраничного разбора? И лишь в одном случае отмолчаться мне представляется неуместным - имею в виду вопрос о потерях сторон в той страшной войне.

      Как и следовало ожидать, вопрос о людских потерях Советского Союза для Мединского очень важен. Логика известная, до боли знакомая (цитирую с сохранение орфографии подлинника):

     "Самая пострадавшая из стран - союзников СССР была вое­вавшая на 2 года дольше нас Великобритания, ее суммарные потери за 6 лет войны составили около 400 000 человек... Хорошо запомните эту цифру. Потому что каждый раз, когда вам будут говорить о вкладе в Победу (подчеркнуто мной - М.С.) СССР, Англии, США или Франции, прошу вас сравнить эту цифру и нашу. 27 миллионов. 27 000 000 тра­гедий. Вот эта пропорция 400 000/27 000 000 = 1/67, наверное, во многом и будет самой точной математической формулой Цены, заплаченной союзниками за общую Победу.

       Выводы хоть побежденных, хоть победителей - да кого угодно! - по-моему, напрашиваются сами собой. Какое моральное право у других стран, кроме нашей, было на фоне этих цифр решать послевоенные судьбы Европы? Да, имен­но так". (стр. 390)

       Да, именно так. Как ни странно, но я это еще помню. В августе 1968 года мне было всего-то десять лет, но в детских воспоминаниях остались возмущенные слова взрослых: "Мы их (речь, как понимаете, шла про Чехословакию) освободили, а они нас выгнать хотят?" Вот для чего нужна мединским память о миллионах погибших - для обоснования претензий "решать послевоенные судьбы Европы". И поэтому трупов надо МНОГО. Как можно больше. Перечитайте еще раз приведенную выше цитату из книги Мединского. Оцените ту истинно шулерскую ловкость, с которой вопрос о "вкладе в Победу" - каковой вклад уместно было бы измерять объемом нанесенного врагу ущерба - подменен "формулой Цены", проще говоря, размером собственных потерь.

       Вот это по-нашему. "Где мерилом работы считают усталость", там начинают гордиться числом жертв собственного народа; считают "формулы", упрекают союзников в том, что они своих людей берегли. По самой скромной, самой благожелательной к СССР оценке, западные союзники уничтожили четвертую часть вермахта, обеспечили своими действиями половину всех потерь люфтваффе, уничтожили военно-морской флот Германии и систематическими бомбардировками грандиозного масштаба разрушили военную промышленность противника. И при этом потеряли своих солдат в десятки раз меньше, чем армия Сталина. Ну, как же их не упрекнуть за это?

        Это всё - с одной стороны. С другой - надо спасать изрядно поблекший престиж Генералиссимуса Сталина, а для этого цифру людских потерь Красной Армии хочется видеть в перевернутом бинокле, чтобы была она как можно меньше, почти такой же, как у противника. Можно ли, оставаясь в здравом уме, решить такую двуединую задачу? В здравом - нельзя. Но если очень захотеть, крепко пососать палец, поглядеть на потолок, то - запросто:

     "Под Смоленском наши безвозвратные потери составили 486.171 человек, а санитарные - 273.803 человека. Страшные цифры. Но и у немцев танковые дивизии лишились половины личного состава и машин, общие потери составили около по­лумиллиона человек. Здесь впервые - уже в первые месяцы войны - мы начинали выходить на паритет по потерям". (стр. 156)

      В течение всего лишь трех недель, с 6 декабря по 27 декаб­ря 1941 года, - в период ожесточенных боев под Москвой - немецкая армия потеряла на Восточном фронте убитыми 120.000 человек… Кстати, безвозвратные потери Красной Армии под Моск­вой за 4 недели - с 5 декабря 1941 года по 7 января 1942 года, во время Московской стратегической наступательной опера­ции, составили 140.000. Практически столько же - с учетом малообученных ополченцев. Это не было исключением: пари­тет потерь, как я выше уже отметил, наметился еще раньше - в битве под Смоленском". (стр. 392-393)

      Товарищ профессор, Вы о чем? Потери личного состава сухопутных войск Германии (вермахт и боевые части СС) давно, тщательно, многократно посчитаны и пересчитаны. По годам, месяцам, десятидневкам, по фронтам и Группам армий. Есть классические труды (Гальдер, Мюллер-Гиллебранд, Оверманс, Рейнгардт, Хаупт, Хан). Разумеется, точных (до одного солдата) цифр не знает и уже не узнает никто. Между данными, приведенными разными авторами, всегда есть некий "люфт" в 5-10-15%. Он возникает не только из-за неизбежных в условиях войны ошибок и неточностей в донесениях штабов, но и по причинам методологического характера (на какой период отнести число умерших от ран в госпиталях, учитывать или нет потери наземного персонала частей люфтваффе и.т.п.). Тем не менее, общая картина давно уже не вызывает никаких сомнений.

     За время Смоленского сражения (в советской историографии, в частности - в книге Кривошеева "Гриф секретности снят", из которой взяты приведенные в книге Мединского цифры потерь Красной Армии, оно продолжалось с 10 июля по 10 сентября 1941 г.) общие потери сухопутных войск Германии на всем Восточном фронте, от Мурманска до Одессы, составили 376 тыс. человек. На всем фронте, а не только в полосе действий Группы армий "Центр", да и число 376 тысяч никак не подходит под определение "около полумиллиона". Что же касается потерь ГА "Центр", то в обсуждаемом периоде они составили порядка 165 тыс. человек. Увы, ни о каком "паритете потерь" в Смоленском сражении говорить не приходится; потери Красной Армии в 4,5 раза больше - и это если принять на веру цифры Кривошеева, что для оценки потерь лета 41-го года весьма опрометчиво.

      В декабре 1941 года (а не за три недели, как пишут "негры" Мединского) общие потери ГА "Центр" составили 104 тыс. человек. Общие потери, т.е. с учетом раненых, которых во всех войнах 20-го столетия насчитывалось в 2,5-3 раза больше, чем убитых. Откуда, с какого "потолка" взята цифра в 120 тыс. одних только убитых? И почему потери на всем Восточном фронте сравниваются с потерями Красной Армии под Москвой? Если же сравнивать сопоставимые величины, т.е. общие потери сторон, то никакого паритета не обнаруживается: Красная Армия потеряла в Московской наступательной операции 371 тыс. человек. 

      Названная последней цифра (371 тыс.) вызывает оправданные сомнения. Взята она все из того же статистического сборника Кривошеева. Но вот в чем загвоздка - в той же книге Кривошеева, на стр. 369 (издание 1993 г.), в разделе "Потери боевой техники по периодам и стратегическим операциям" присутствует цифра потерь стрелкового оружия в Московской наступательной операции. 1.093.000. Как эта цифра может сочетаться с людскими потерями в 371 тысячу? Винтовок в наступательной (!) операции должно было быть потеряно во много раз меньше, чем людей…

        Если рассуждения о "паритете потерь" в Смоленском и Московском сражениях еще можно отнести к разряду ошибок (впрочем, едва ли простительных в книге, которая претендует на "срывание покровов" и "разоблачение мифов"), то нижеследующий образец "мозгоимения" ошибкой назвать уже нельзя; это мастерская работа "практического специалиста по PR и пропаганде" :

      "Наступательная операция «Багратион». Про нее, к сожалению, не сделано ни игр, ни достойных блокбастеров. Это гигантское по замыслу и исполнению наступление шло по всей Белорус­сии и Прибалтике. Была разгромлена группа армий «Центр», 17 немецких дивизий и 3 бригады - полностью уничтожены, а 50 дивизий потеряли более половины (!) своего состава. Наши безвозвратные потери составили 7,6%". (стр. 395)

        Лихо закручено! У читателя, который "совсем не в теме" (а другие едва ли дочитают книгу Мединского до 395 страницы), должно сложиться впечатление о победе, добытой "малой кровью". Еще бы - наши потери всего 7,6%, а у супостата от 50% до 100%. В гнусном деле "мозгоимения" процентный метод - великая вещь…

        Увы, победа в Белорусской наступательной операции - действительно, одной из самых выдающихся по своим результатам стратегической операции Красной Армии - была оплачена тяжелейшими потерями: 179 тыс. убитых и пропавших без вести, 587 тыс. раненых, всего 766 тыс. человек. И еще 5 тыс. убитых и раненых в 1-й Армии Войска польского. Немцы потеряли 399 тыс. человек убитыми, пропавшими без вести, пленными и ранеными. Как же получились названные Мединским духоподъемные проценты? А очень просто. К участию в операции была привлечена гигантская группировка войск Красной Армии (четыре фронта!) общей численностью в 2,33 миллиона человек - поэтому и доля убитых в процентном отношении оказалась относительно небольшой.

       Ну, и на закуску - о столь любимой мною авиации:

       "В первый же день войны - 22 июня 1941 года - немцы потеряли до 300 самолетов. В начале сентября 1941-го они подсчитали: русскими уже сбито такое же число самолетов, с кото­рым немцы начинали войну. Вдумайтесь в это - прошло лишь два с половиной месяца войны, причем самых неудачных для нас месяца, а немцы уже потеряли, считай целиком - все свои
ВВС, с которыми вступали в войну.

       Совинформбюро в середине декабря сообщило об унич­тожении 13 000 немецких самолетов. Пропаганда? Да. Одна­ко сегодня серьезные исследователи представляют точные расчеты (подчеркнуто мной - М.С.): все равно - более 900О. Не такая уж большая раз­ница.

     Французские летчики были знамениты на всю Европу еще со времен Первой мировой. Они были хорошо подготовлены, храбры и воевать умели… Это не спасло Францию. Люфтваффе покорило галльское небо, и вся война обошлась Герингу чуть более чем в 1000 (одну тысячу) сбитых самолетов люфтваффе.

        Вопросы есть?" (стр. 407)

        Вопросов (мн. число) нет. Есть вопрос, один-единственный: "Профессор, Вам не стыдно?" В присутствии людей с университетским образованием Вы позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой изрекать глупости даже не авиационного, а космического масштаба… Какие девять тысяч самолетов? Это когда же у люфтваффе на Восточном фронте их было столько?

        Самолетов на войне (в отличие от людей) мало. Пересчитать их гораздо проще. И есть кому считать - в любом авиасоединении личного состава в десятки раз больше, чем самолетов. И денег самолеты стоят немалых, поэтому за их убылью на войне следят пристально - тут уж "бабы новых не нарожают…"

        Потери самолетов люфтваффе доподлинно известны, давно известны: по авиагруппам, эскадрам, по типам и моделям самолетов. Изобретать велосипед вовсе не требуется. Общий итог немецких потерь на Восточном фронте оказался в 1941 году следующим:

- 382 истребителя

- 638 двухмоторных бомбардировщиков

- 161 пикировщик Ju-87

- 132 многоцелевых Ме-110

        Всего 1.313 боевых самолетов. Если очень хочется, то можно добавить к этому перечню еще 50 сбитых транспортников Ju-52. Итого - 1363 самолета. Что это за потери? Это безвозвратные (самолет поврежден настолько, что не подлежит восстановлению, или вовсе потерян над территорией противника или над морем) потери "от воздействия противника (т.е. советских истребителей, стрелков бомбардировщиков и зенитчиков) и по неизвестным причинам".

       Люфтваффе начало войну на Восточном фронте, имея в составе своей группировки порядка (точную цифру назвать никогда не удастся, т.к. в боевой авиации идет непрерывный процесс списания и поступления новой матчасти) 2250 боевых самолетов. Как видим, ни за "два с половиной месяца войны", ни за весь 41-й год нам не удалось "сбить такое же число самолетов, с кото­рым немцы начинали войну". Правда, если очень поискать, то можно найти несколько эскадр люфтваффе, в которых боевые потери хотя бы приблизились к исходной численности: бомбардировочная SKG-210 (72 самолета из 83), бомбардировочная KG-3 (85 самолетов из 119), истребительная JG-3 (68 из 109).

        Теперь - про потерю трехсот немецких самолетов за один день. Было такое? Было. Один раз за всю войну. Даже чуть больше трехсот (304 самолета). Случилось это 10 мая 1940 года. В первый день немецкого наступления на Западном фронте. Учинили этот погром французские и голландские (!) истребители. Тут, правда, надо еще учесть и то, что в общую сумму вошли 157 транспортных "Юнкерсов", сбитых в воздухе или разбившихся при вынужденной посадке в ходе высадки воздушного десанта в Голландии. Если же, для соблюдения строгого единства методики, учитывать только потери "боевых самолетов" в самом узком смысле этого термина, то 10 мая 1940 года немцы потеряли 111 единиц (7 истребителей, 9 пикировщиков, 95 двухмоторных бомбардировщиков).

        Безвозвратные потери боевых самолетов люфтваффе на Восточном фронте 22 июня 1941 г. составили 62 единицы (почти вдвое меньше франко-голландского рекорда). Всего же за время кампании на Западе (10 мая - 24 июня 1940 г.) было безвозвратно потеряно 976 боевых самолетов, в том числе 250 одномоторных истребителей. За сопоставимый промежуток времени (с 22 июня по 31 июля 1941 г.) безвозвратные потери немецкой авиации на Восточном фронте составили 583 боевых самолета, в том числе 189 одномоторных истребителей. Другими словами, французские, голландские и английские истребители (суммарно 650-700 летчиков) нанесли противнику потери значительно большие, нежели 3,5 тысячи "сталинских соколов"...

       Вот такую замечательную книгу написал товарищ Мединский. Всем очень понравилось. Ну, если и не всем вообще, то всем специалистам. Проверенным и испытанным бойцам "идеологического фронта партии" (в годы их молодости и зрелости это была КПСС, сейчас ЕР, завтра - не знаю какая, но всегда - партия власти). Они в полном восторге.

        "Перед вами, читатель, - научно состоятельная и блестяще написанная книга талантливого историка, политолога и по­литика". Так считает доктор исторических наук, заместитель директора Института российской истории РАН В. М. Лавров. "Война" Владимира Мединского - искреннее и патрио­тическое произведение человека, горячо любящего свою Ро­дину и глубоко понимающего, о чем он пишет" - делится своим восхищением доктор исторически наук, генерал-майор (в прошлом - директор Института военной истории) В.А. Золотарев. "Видно, что он изучил громадный пласт документов (про 9 тысяч немецких самолетов - М.С.), прежде чем сесть за перо и посвятить себя этой важной и очень востребован­ной теме". А вот и "артиллерия главного калибра", авторитетное мнение доктора исторических наук, председателя Ассоциации историков Второй мировой войны О.А. Ржешевского: "Среди литературы последних лет книга В. Мединского «Война. Мифы СССР. 1939-1945» - это наиболее содержа­тельная книга, отвечающая запросам современного читателя. Автор глубоко знает тему… Книга актуальна и основана на достоверных документах".

        На этой доброй ноте мне остается лишь поздравить автора и пожелать ему углубиться в тему еще глубже. Хорошо бы до самого дна…