Парадокс выбора: Барри Шварц о ловушках разнообразия

Психолог Барри Шварц пытается разоблачить практически священный социокультурный принцип западных обществ — свободу выбора. По его оценкам, именно разнообразие парализует нашу волю и делает не свободнее — но несчастнее.

Я бы хотел начать с того, что я сам называю «официальная догма». Официальная догма чего? Официальная догма всех западных индустриальных обществ. Звучит она так: если мы заинтересованы в увеличении благосостояния наших граждан, необходимо повышать уровень личных свобод. Во-первых, потому что свобода сама по себе — благо и ценность, необходимая и присущая любому человеку. Во-вторых, люди, наделенные свободой, способны самостоятельно принимать решения, самостоятельно действовать и, таким образом, наращивать общественное благосостояние. Как можно расширить границы личных свобод? Одним из способов является предоставление большего выбора.

Таким образом, официальная догма заключается в принятии принципа — чем больше возможность выбора, тем больше свободы, а чем больше свободы, тем больше благосостояние. Это, на мой взгляд, принято считать очевидным и не вызывающим вопросов. Этот принцип распространился на нашу повседневную жизнь. Давайте рассмотрим несколько примеров того, что стало для нас доступным благодаря прогрессу. Возьмем ближайший к моему дому супермаркет. Он на самом деле не такой уж большой. Пару слов о салатных заправках. В этом магазине их примерно 175 видов. И это если не считать 10 видов оливкового масла холодного отжима и 12 видов бальзамика. Их тоже можно приобрести и приготовить еще больше салатных заправок на свой вкус — в случае, если ни одна из 175 готовых вас не удовлетворит. Или, к примеру, вы идете в магазин бытовой техники, чтобы купить стереосистему — динамики, проигрыватель, тюнер, усилитель. Тут будут и готовые, но штука в том, что вы можете собрать больше 6,5 миллиона вариантов стереосистем из компонентов, представленных только в одном магазине. Признайте, это достойный выбор.

То же и в других областях. К примеру, в телекоммуникациях. Когда я был мальчишкой, единственная компания, предоставлявшая услуги телефонии, была компания Ma Bell. Вы не приобретали телефон, вы брали его напрокат. Кстати, удачным следствием этого было то, что такой телефон никогда не ломался. Эти времена давно прошли. Сейчас существует безграничное разнообразие телефонов, особенно мобильных. Есть мобильные будущего: мой любимый, например, совмещает в себе MP3-плеер, триммер для волос в носу и горелку для крем-брюле. И, если такой вдруг еще не появился в ваших магазинах, будьте уверены, скоро появится. Это все ведет к тому, что люди приходят в магазин и задают вопрос: «Есть ли у вас в продаже телефоны, которые не перегружены функциями?». И, знаете, какой на него ответ? «Нет». Сейчас невозможно купить мобильный, который не обладал бы еще уймой возможностей — помимо возможности звонить и принимать звонки.

В других областях жизни, не связанных с потреблением, — та же история. Например, здравоохранение. В США вы больше не приходите к врачу, который рекомендует схему лечения. Вместо этого доктор говорит: «Что ж, мы можем выбрать вариант лечения А, а можем вариант Б. У первого варианта такие-то плюсы и вот такие риски, а у второго варианта вот такие. Какой вариант вы предпочтете?». Вы в ответ: «Док, что мне выбрать?». Доктор: «У первого варианта такие-то плюсы и вот такие риски, а у второго варианта вот такие. Какой вариант вы предпочтете?». Вы говорите: «Доктор, будь вы на моем месте, что бы вы сделали?» — на что он отвечает: «Но я не на вашем месте». В результате происходит то, что мы называем «принцип автономии пациента». Это звучит симпатично, но на деле перекладывает ответственность за принятие решения с человека, который компетентен (в нашем случае — с врача), на человека, который, во-первых, совершенно не разбирается в вопросе, а во-вторых, почти стопроцентно нездоров и находится не в лучшей форме для принятия каких-либо решений (то есть на пациента). Сейчас широко рекламируются рецептурные лекарства. Это, если подумать, кажется бессмысленным. Ведь мы не можем купить такие лекарства по собственному желанию, без рецепта. Зачем тогда их рекламировать? Маркетологи предполагают, что на следующее утро после просмотра такого ролика, мы начнем просить своих врачей изменить нам медицинские предписания?

Но и нечто еще более важное теперь лежит в плоскости выбора — а именно наша личность. Мы не наследуем, не развиваем собственную идентичность, мы каждый раз ее заново изобретаем. Так часто, как захотим. И это означает, что каждое утро, проснувшись, мы должны решить, кем мы хотим быть сегодня. Теперь относительно институтов брака и семьи. Было время, когда по умолчанию было принято вступать в брак в максимально юном возрасте и сразу же заводить детей. Единственное, что можно было выбрать, — это с кем создавать семью, но не когда и не для чего. В наше время доступны любые варианты.

Сейчас я преподаю прекрасным, умным студентам, но задаю им на 20% меньше самостоятельной работы, чем раньше. И это не потому, что они глупее предыдущих или не такие старательные. А потому, что сейчас они озабочены мыслями о том, надо жениться или нет, жениться сейчас или потом, что важнее — дети или карьера. Это очень сложные вопросы, размышление над которыми отнимает много времени и сил. И им придется на них ответить, даже в ущерб домашним заданиям и итоговым оценкам за мой курс. Конечно, они должны это сделать. Это важные вопросы.

То, что мы снабжены технологиями, которые позволяют нам работать каждую минуту каждого дня из любого места на планете, — великий дар. Но по сути вся эта невероятная свобода выбора в отношении работы заключается исключительно в том, что мы должны постоянно принимать решение, снова и снова решать, поработать нам сейчас или нет. Мы ходим на футбольные матчи с участием наших детей с мобильным в одной руке, смартфоном Blackberry в другой и лэптопом на коленях. Даже если все девайсы отключены, каждую минуту мы продолжаем думать — надо ли принять звонок, ответить на электронную почту, начать ли письмо. И даже если мы отвечаем себе «нет», впечатление от наблюдения за тем, как наши дети играют в футбол, — совсем другое. В общем, на что ни посмотри, важные вещи или не очень важные, материальные или нематериальные, вся жизнь построена вокруг выбора.

Мы все понимаем, чем хорошо такое разнообразие, интереснее поговорить о его негативных последствиях. Как это ни парадоксально, большое разнообразие парализует процесс принятия решения. Когда выбирать можно из такого количества вариантов, людям обычно труднее остановить свой выбор на чем-то одном. Приведу один очень впечатляющий пример — исследование вкладов в добровольные пенсионные фонды. Моя коллега получила доступ к данным компании Vanguard, это такой гигантский инвестиционный паевой фонд примерно с миллионом сотрудников. Она обнаружила, что на каждые 10 предложенных сотрудникам пенсионных фондов на выбор доля участия сотрудников падает на 2%. То есть если предложить выбрать из 50 фондов, то участвовать в программе пенсионных вкладов будет на 10% меньше сотрудников, чем если предложить выбирать из 5. Почему так происходит? Потому что из 50 фондов чертовски сложно выбрать тот, в который инвестировать. И люди откладывают это решение до завтра, потом до послезавтра, и так далее, и так и не принимают решение.

Ведь дело не только в том, что этим людям придется на пенсии питаться собачьим кормом только потому, что они не делали вклады. Это значит, что принять решение настолько сложно, что они теряют конкретные деньги, гарантированные им работодателем. Не участвуя, они упускают $5000 ежегодно. Таким образом, паралич — следствие широкого выбора. Ведь очень хочется принять верное решение, когда понимаешь, что оно навсегда. Вы не хотите ошибиться в выборе пенсионного фонда и даже в выборе заправки для салата. Таков негативный эффект номер один.

Второй эффект заключается в следующем. Даже если мы умудрились преодолеть паралич и принять решение, мы чувствуем себя значительно менее удовлетворенными результатами нашего выбора, чем были бы, выбирая из меньшего числа вариантов. На это есть ряд причин. Рассмотрим одну из них на примере той же салатной заправки. Вот вы купили одну из них, а она оказалась не идеальной. Вы же представляете, что такое салатная заправка. Легко подумать, что раз вариантов так много, то можно было бы выбрать получше. И происходит вот что: этот воображаемый выбор, который вы не осуществили, заставляет вас жалеть о том выборе, который вы сделали на самом деле. И это сожаление лишает вас кайфа от того, что вы выбрали. И чем больше было вариантов, тем проще увидеть все недостатки того, на чем вы остановили свой выбор.

Вторая причина — то, что экономисты называют «альтернативные издержки». Дэн Гилберт озвучил важный принцип — то, как мы относимся к вещам, сильно зависит от того, с чем мы их сравниваем. Когда есть с чем сравнивать, легко себе нафантазировать привлекательные черты того, от чего мы отказались. И это опять же делает нас более недовольными своим выбором. Вот пример. Представим некую семейную пару в Хэмптоне. Там очень дорогая недвижимость. Великолепный пляж. Прекрасный день. Все это у них есть. Что может быть лучше? На самом деле парень думает: «Черт возьми, сейчас август. Все мои соседи на Манхэттене уехали из города. Я мог бы парковаться прямо напротив дома». И он две недели терзает себя мыслью, что он упускает возможность парковаться там, где всегда хотел. День за днем. Альтернативные издержки (или упущенная выгода) убивают удовольствие от выбора, даже в случае, если то, что мы выбрали, — изумительно. И, чем больше вариантов остается, тем более их привлекательные черты предстанут перед нами как упущенная выгода.

Третье: эскалация ожиданий. Я столкнулся с этим, когда пришел в магазин за новыми джинсами. Я почти всегда ношу джинсы. Было время, когда все джинсы продавались примерно одинаковыми — вы их покупали, они паршиво сидели, были очень неудобными. И только потом, после долгой носки и неоднократной стирки, они начинали нормально сидеть. В общем, я пошел за новыми джинсами после долгих лет носки таких вот старых и сказал продавцу, что мне нужна пара джинсов такого-то размера. Продавец начал задавать вопросы: «Вам узкие, прямые или свободные? На пуговицах или на молнии? С эффектом поношенности или выбеленные? Может быть, рваные? Клеш? Зауженные?». Он все продолжал и продолжал. У меня упала челюсть, а после того, как я пришел в себя, я ответил, что хотел бы те, которые когда-то были единственными. Он понятия не имел, о чем я, поэтому пришлось потратить час на примерку всех этих долбаных штанов, после которой я вышел — кроме шуток! — в джинсах, которые сидели на мне, как ни одни другие. То есть я достиг большего. И это именно разнообразие выбора позволило мне получить больше. Но чувствовал я себя хуже.

Почему? Я написал целую книгу, пытаясь это сам себе объяснить. Причина в том, что после получения такого большого количества вариантов мои ожидания на тему того, какими должны быть хорошие джинсы, выросли. Раньше у меня не было никаких ожиданий на этот счет — я знал одну модель. Теперь, когда моделей сто, одна из них точно должна оказаться идеальной. А то, что я купил, было неплохо, но не идеально. И я сравнил то, что я купил, с тем, что я ожидал, и был разочарован. Разнообразие влечет за собой рост ожиданий и, следовательно, снижение удовлетворения от результата, даже если это хороший результат. Никто из мира маркетинга про это не знает — потому что если бы они знали, мы бы с вами об этом сейчас не говорили.

Почему раньше все было хуже, но лучше? Потому что, когда было хуже, у людей было больше шансов приятно удивиться. Сейчас мир, в котором живем мы — обеспеченные жители городов с завышенными ожиданиями, — таков, что максимум на что мы можем надеяться, это то, что наши ожидания совпадут с реальным положением дел. Мы никогда не будем приятно удивлены потому что наши с вами ожидания находятся на таком сумасшедшем уровне. Секрет счастья — не требовать слишком многого.

Есть еще вот какой момент. Когда вы покупаете плохие джинсы и выбираете их из одного варианта, вы, конечно, недовольны, но очевидно, что виной тому не вы и ваш выбор, а такое вот устройство мира. Вы ничего не можете поделать. Когда же доступны сотни моделей, а вы выбираете те, которые впоследствии вам не нравятся, очевидно, что виной тому вы и ваш выбор. Вы могли бы выбрать и получше. Когда на витрине куча джинсов, ошибке нет оправдания. Таким образом, когда люди принимают решения, даже если результаты решения — хороши, они чувствуют себя разочарованными и винят в этом себя.

Сейчас бум клинической депрессии у молодого поколения. Я уверен, что значительным фактором распространения депрессии и суицидов является то, что люди так часто переживают негативный опыт, потому что их ожидания настолько высоки, что зачастую не совпадают с реальностью. И, более того, ответственность за этот негативный опыт они возлагают на себя. Следствием всего этого становится то, что мы объективно добиваемся большего, но чувствуем себя при этом хуже. Позвольте вам напомнить, что мы говорим об официальной догме. Той, которую принято считать правильной. В то время как правильной она не является.

Да, постулат о том, что наличие выбора лучше, чем его отсутствие, не вызывает сомнений. Но из этого совсем не следует, что неограниченный выбор лучше конечного. Наверное, существует какое-то волшебное число. Мне оно не известно. Но я уверен, что мы перешагнули границу, когда разнообразие улучшает благосостояние. В развитых индустриальных обществах такой выбор возможен благодаря материальному благосостоянию населения. В мире полно мест (и о многих из них мы слышали), в которых нет проблемы слишком большого выбора. Есть проблема отсутствия выбора. То, о чем я сейчас говорил, это локальная специфическая проблема современных богатых западных стран. И вот что бесит больше всего: вчера Стивен Левитт рассказывал вам о том, насколько бесполезны эти дорогие и неудобные детские кресла. О том, что это пустая трата денег. Вот и я пытаюсь сказать, что все это дорогое разнообразие, оно не просто не помогает, оно вредит. Оно делает только хуже.

Если бы хотя бы кое-что из того, что позволяет людям Запада иметь такое разнообразие, было передано обществам с дефицитом, улучшилось бы качество жизни не только последних, но и наше. Это то, что экономисты называют «улучшение по Парето». Перераспределение доходов пойдет на пользу всем — а не только бедным — потому что этот избыток выбора нас отравляет. Это парадокс рыбы в аквариуме — штука в том, что, если его разбить для того, чтобы дотянуться до больших возможностей, вы не получите свободу. Вас парализует. Паралич — больше, удовлетворение — меньше. Каждому из нас нужен аквариум.

Напоминаем также материалы, выложенные ранее на подобные темы:

Фильм "Еда. Выбор Жертвы"
«Страна заболела манией величия». Рекомендуем к прочтению, крайне интересное интервью ...