Из книги "Путешествие Сократа"

Сергей продолжал свой путь на юг, вдоль по течению реки, затем на восток, где ему попалось еще несколько казацких станиц. Он хотел было еще поискать среди станичников тех, кто захочет с ним побороться, но потом передумал. Ему нужно было не соперничать, а побеждать, не испытывать судьбу еще раз, а точно знать, что он справится. Значит, нужно учиться не у случайных поединщиков, а у мастера сабли Разина. То, что Леонид Чикаленко упомянул о нем в первом же разговоре, теперь казалось Сергею чем-то большим, чем случайность. Подчинив всего себя этому решению, Сергей, словно одержимый, не останавливаясь, шел вперед.
Однако найти тот самый хутор, спрятанный от посторонних глаз в лесной глуши, оказалось делом непростым. Сергей приставал с расспросами к каждому встречному, но их ответы были невразумительны, а порой и противоречивы. За это время он наслушался немало всяких рассказов про невероятных мастеров махать саблей, и все это были, понимал он, просто басни. Но Сергей не отчаивался и не переставал искать.
Еще несколько недель — и Сергеево сердце забилось учащеннее. Сам того не ожидая, он наткнулся в лесу на небольшой хутор всего в каких-то несколько мазанок. Заметив, что приоткрылась дверь на скрипучих самодельных завесах и в щель, разглядывая чужака, выглянула старуха, он не мешкая, подъехал к ней.
— Здесь ли живет известный мастер сабли? — с надеждой в голосе спросил Сергей.
Какое-то время она рассматривала его, не говоря в ответ ни слова, словно стараясь по его лицу угадать его намерения. И все так же молча махнула высохшей рукой в сторону избушки с тесовой крышей, едва различимой меж деревьями. Не успел он и слова сказать, как дверь все с тем же скрипом затворилась.
Сергей подъехал к избушке, слез с коня и тихо постучал в дверь. Тишина. Он постучал снова. Внезапно он почувствовал холод сабельного острия у себя между лопатками. Сергей не решился повернуться, но такое необычное приветствие скорее обрадовало его. Если тот, кто держал саблю в руках, захотел бы убить его, давно бы это сделал. Сергей понял, что приехал туда, куда хотел. После некоторого молчания послышался резкий голос у него за спиной:
— Чего надо?
— Я приехал учиться сабельному умению у господина Разина, — сказал он.
Острие сабли сильнее впилось ему в спину.
— Кто тебя послал?
— Э-э... один казак... рассказал мне о том, как...
— Я уроков фехтования не даю. Иди откуда пришел!
Опустив саблю, незнакомец обошел Сергея и закрыл за собой дверь. Сергей постучал снова.
— Пошел прочь! — послышался из-за двери все тот же гортанный голос, теперь уже скорее похожий на угрожающий рык, от которого у Сергея невольно мурашки побежали по коже. Но он все же поднял руку и постучал еще.
— Позвольте же мне объяснить... Сама судьба привела меня к вам, чтобы вы стали моим учителем...
Дверь с треском распахнулась.
— Еще раз стукнешь... — тихо и внятно сказал незнакомец.
Сергей впился взглядом в его лицо: острые скулы, пронзительные глаза, загорелая, гладко выбритая голова... Но дверь тут же закрылась.
Сергей наконец пришел к тому, кого так долго искал. К тому, кто мог бы ему с оружием в руках показать, чем победа отличается от поражения, победитель от побежденного. И вот, оставив за спиной столько верст трудных дорог, столько пережив в пути, он получил от ворот поворот. Внезапно ему вспомнились слова Алексея — или, может, это был голос его дяди Владимира? «Воин должен без остатка посвятить себя своему призванию... тому, что он должен совершить».
Другого призвания у него нет. Сергей решил, что не сдвинется с места. Разину придется стать его учителем. Или похоронить его здесь.
Осталось только решить, как быть с Дикарем. Он ведь не соглашался торчать тут у Разина под дверью до самой голодной смерти. Так что Сергей отвел жеребца к ручью, который был шагах в двадцати от хутора. Стреножив коня, Сергей оставил его под сенью раскидистых сосен. Было холодно, но не морозно, да и теплая зимняя попона не даст Дикарю совсем уж замерзнуть. Вдобавок накануне он получил щедрую порцию овса, когда они останавливались на ночлег в деревне, а по берегам ручья было вдоволь молодой травки.
Сергей же вернулся и, скрестив ноги и прислонившись спиной к стволу сосны, сел перед хижиной того, кого он выбрал себе в учителя.
Прошел час... два часа... четыре. Он сначала замерз, затем почувствовал, как тело стало неметь, потом перестал чувствовать, что у него есть тело и что он может пошевелить руками или стать на ноги. Подчас его трясло, как в лихорадке, потом он впал в забытье. Уже была ночь, когда он повалился набок, но, преодолевая мучительную боль, заставил себя вернуться в сидячее положение. Движение немного разогнало кровь по телу, но с кровообращением вернулась и боль. Казалось, в этот миг каждый нерв его тела кричал от боли.
Одно время им овладел лютый голод, но затем и он отступил. Новый день, холодный и ясный, словно подхватил его волной воспоминаний. Одни были светлыми и теплыми, другие — нет.
Аня... улицы Петербурга... ее смех... тепло... нет, уже холодно... ледяная улыбка Закольева и однорукий гигант, разрывающий на ней одежду...
Сергей с едва слышным стоном выпрямился. Пусть ему отказываются повиноваться не только тело, но и мысли. Но его решимость не стала слабее. Его прежняя жизнь умерла. А новая или начнется здесь, или ее не будет вовсе.
Тем временем день становился все теплее — второй день его бдения, — и Сергея снова охватили сомнения. А знает ли Разин вообще, что он сидит здесь? Ведь ему, привыкшему к отшельнической жизни, ничего не стоит уйти в лес на несколько дней. Но, словно в ответ, скрипнула дверь, и едва слышные шаги стали удаляться в сторону леса. Прошло какое-то время, и он снова услышал звук тех же шагов. Нет, Разин, несомненно, заметил его. Он просто решил не обращать внимания на непрошеного гостя.
К закату уже второго дня тело Сергея закоченело настолько, что он не смог бы пошевелиться сам, даже если бы и захотел. Пересохшими губами он старался уловить хоть одну снежинку, страдая от нестерпимой жажды. К рассвету для него все перестало существовать. Не было больше смысла ни в чем. Ни в свете, ни в тьме.
И еще одна ночь. Еще один день. На какой-то момент в уме установилась неизведанная раньше ясность, словно серые клубки мыслей и образов в его уме, наконец-то расступившись, дали ему увидеть самого себя. Я лишился рассудка? — спросил он сам у себя. — Или наконец-то знаю, чего хочу? Одержим своими желаниями? Покорился своей судьбе?
Пришла полночь, и с ней полная, непроглядная темень. Последнее, что помнил Сергей, были вспышки молний, которые били то ли в ночном небе, то ли у него в мозгу.
Стала сгущаться какая-то чернота, и он понял, что назад уже хода нет. Он был на пороге смерти.
Голос, далекий и незнакомый, позвал его. Казалось, он звучал отовсюду, этот голос, но, вслушиваясь в него, Сергей понемногу приходил в сознание. Его звал учитель...
Это был голос Разина.

Этот отрывок из книги очень наглядно показывает состояние человека, когда ему что-то нужно позарез, без чего он не видит смысла своего существования, ради чего готов пойти даже на смерть. И по сюжету книги можно проследить, что причиной этому состоянию стало определенное событие (смерть семьи), пройдя через которое человек выработал для себя цель (отомстить). И чтобы достигнуть этой цели он понимает, что ему необходим мастер, который сможет научить его драться лучше многих бойцов. То есть потребность научиться искусно драться не возникла сама по себе, а явилась лишь следствием. И поиск мастера был средством для достижения цели.

Можно провести параллель с проектом. Почти все адепты пришли на проект по каким-то своим причинам. Но позанимавшись какое-то время на проекте, когда разбивается иллюзия о себе-великом и продвинутом, становится понятно, что без потребности в развитии невозможно совершить реальный сдвиг. И потребность не появится сама по себе, также как и она не появилась сама по себе у Сократеса. Необходимо, чтобы появилось четкое осознание, что либо ты остаешься при своем и проводишь остаток жизни в социуме, либо делаешь все возможное в твоих силах и начинаешь работать на проекте, чтобы перейти пропасть. Но чтобы появилось это осознание, нужно начать мыслить. Потому как видно по опыту проекта, что то большое количество информации, которое содержится на проекте и постоянно пополняется, не пробуждает потребность в адептах выйти из патологичного социума. Все это бесполезно. Вся эта информация влетает в одно ухо, а вылетает в другое, оставляя после себя только списки.