Интервью Новодворской

Валерия Новодворская отвечает на вопросы израильского журналиста

ДОСЬЕ

Валерия Ильинична Новодворская, правозащитник, журналист, автор книг «Над пропастью во лжи», «Мой Карфаген обязан быть разрушен», «По ту сторону отчаянья» и др. Родилась 17 мая 1950 года в белорусском городе Барановичи. В 19 лет создала подпольную организацию с целью свержения советского строя. Была арестована, помещена в психбольницу. На протяжении десятилетий подвергалась преследованиям за диссидентство. В промежутках между арестами и воздействием карательной медицины работала переводчиком, преподавала в детских учреждениях. Свободно владеет французским и английским языками. Читает на немецком, итальянском, древнегреческом, латыни. Основательница либеральной партии «Демократический Союз России». 

 — Валерия Ильинична, прежде всего разрешите выразить огромное уважение к вашему бесстрашию, несгибаемости и, простите за пафос, к судьбе. — Спасибо, конечно, только не думаю, что моя судьба достойна восторгов. Трудная судьба. Слишком многое прошло мимо. Не сделала научную карьеру, а могла... Не завела детей, мужа, семью...

 — Но вас, мне кажется, роль домохозяйки, жены, матери семейства никогда особо и не прельщала? — Не прельщала. Я, можно сказать, с ранней юности ушла в монастырь. Все, что касается вздохов на скамейке, секса мне абсолютно неинтересно. В отношениях между людьми превыше всего ценю дружбу. Я построила жизнь по своему выбору, и, должна сказать, получала не только ушибы, но и призы. К призам отношу то, что исчезла страна под названием СССР, что открыты международные границы, независимыми стали государства Прибалтики, Грузия, а в России очевидны начатки капитализма, пусть и феодального… Для одной жизни не так уж мало. Сегодня наши дурни ломают голову: кто разрушил Советский Союз? Да это мы его и раздавили...

 — Валерия Ильинична, вы выросли в семье диссидентов? Кто формировал столь яростное неприятие режима? — Семья? Нет. Никто из близких не был в лагерях. Родители — обычные советские интеллигенты, члены партии. Я сама себя делала. Случаются такие мутанты. В свои 10 лет я поняла, в какой стране живу. Коллективизм, «общее мнение» были глубоко противны мне уже в ранние ученические времена... Я стопроцентный индивидуалист.

 — Когда вы выступили с первой политической акцией? — В декабре 1969 года. К тому времени я создала подпольную антисоветскую группу. С друзьями в театре мы разбрасывали листовки с призывом к свержению советского строя...

 — Ничего себе! Не могли же вы, несмотря на молодость, не отдавать себе отчет, что за такую выходку придется поплатиться?! — Естественно, я знала, на что иду, и была готова к любому повороту событий.

 — На что вы надеялись? — На то, что из искры возгорится пламя, что зомбированные люди, узнав правду, прозреют. Тогда мне казалось: человек прочтет Солженицына — и у него сразу просветлеет в мозгах...

 — И что должно было произойти при массовом просветлении мозгов? Развал системы? — В конечном счете да. В то время я не знала, что людей можно превратить в рабов, но нельзя заставить быть свободными.

 — Вас арестовали после первого же выступления? — Конечно. И отправили на лечение в спецбольницу с диагнозом «вялотекущая шизофрения, параноидальное развитие личности». Обычный диагноз для инакомыслящих... После выхода из лечебницы в институт иностранных языков имени Мориса Тереза, где училась, вернуться уже не пришлось...

 — Жизнь пошла по руслу, определенному КГБ? — Жизнь пошла по руслу, которое избрала я. Русская история так сложилась, что покорность в нас стала национальной чертой. Этим пользуются те, кто управляет Россией. А я хотела быть свободным человеком в свободной стране.

 — Вы и были на удивление свободной в государстве, где само слово «свобода» подвергалось уголовному наказанию. Английскому историку Актону принадлежит известная фраза «Любая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». В СССР не имелось механизма, позволяющего удерживать власть в допустимых рамках. А он вообще существует? — Отчего же, есть механизм. При всем том, что власть — неизбежное зло, там, где работают реальные ограничители, она вполне подконтрольна...

 — Вы хотите сказать, что в современном мире есть государства, устройство которых можно считать если не идеалом, то вполне приемлемым? — Разумеется: Соединенные Штаты Америки. Правда, американцам, на мой взгляд, стоило бы поубавить социальную помощь бездельникам. Еще мне нравится Эстония. Не как модель для нашей страны — слишком разные масштабы, но эта страна функционирует достойно.

 — Как вы считаете, нынешняя Россия на пути к гражданскому обществу или «хотели как лучше, а получилось как всегда»? — В начале девяностых годов, в период августовской революции, казалось, что мы вот-вот встанем на этот путь. В горячечном бреду нельзя было представить, что возродится КПРС, что у этого монстра сегодня будет 600 тысяч членов-фанатиков. Получилось «как всегда». У населения капитализм вызывает ненависть, опасность для себя они видят не в бедности, а в богатстве... Страна по-прежнему левая.

 — А вас не пугает то, какие, простите, похабные формы принял в России зарождающийся капитализм? — Нисколько. Тот же путь проходила и Америка. Пугает иное — раскулачивание бизнеса. Власть рассматривает бизнес как скотину — сначала откармливают, потом режут...

 — Валерия Ильинична, вы однажды вызвали общественное негодование, назвав 95 процентов населения России «инфузориями туфельками». Вы столь невысокого мнения о соотечественниках? — Что делать, если сознание огромной массы людей соответствует этому определению… А вызывать негодование для меня привычное дело. Когда зеркало говорит правду, не всякий обрадуется своему изображению.

 — Вам столько бед пришлось пережить в своем государстве, столько иллюзий разбилось о реальность… Никогда не возникало желания плюнуть на все и уехать? — Эмигрировать? Никогда! У меня есть гражданский долг по отношению к России.

 — Несмотря ни на что? — Несмотря ни на что. Я очень русская. И куда уезжать-то?

 — Вы всегда с восторгом отзываетесь об Израиле. Где-то я прочитала ваше высказывание: «Будь я молодой, мечтала бы служить в ЦАХАЛЕ». И вообще, по вашим словам, хотели бы жить в этой «дивной стране». Насколько мне известно, у вас есть еврейские корни. Что же мешает? — Да, еврейские корни есть, но всего одна восьмушка. А мне объяснили, что на правнуков еврея Закон о возвращении не распространяется. Так что этого выбора у меня не имелось. Да и не думаю, что я была бы уместна в Израиле. Я абсолютно светский человек.

— Вы часто бываете у нас? — Я нигде не бываю часто. Времени нет, да и здоровье не позволяет. Израиль посетила один раз, в 1997 году, но за две недели успела многое повидать, и меня все приводило в восхищение. Я вообще с великим почтением отношусь к избранному народу. Это мы, русские, все еще варвары, а за евреями такие пласты истории... Это один из немногих народов, ныне здравствующих, которые существовали еще до Великого потопа. Совершенно особенный народ — великодушный, никогда никому не причинявший зла, необычайно мудрый. За всю жизнь я не встретила ни одного не мудрого еврея.

 — Валерия Ильинична, слышать такие комплименты очень приятно, но, похоже, вам нечеловечески повезло. Я, например, знаю кучу евреев — законченных дураков... — Инна, мне в это трудно поверить. Все евреи, с которыми я общаюсь, люди самой высокой пробы, умницы, таланты. Я иногда сравниваю себя с моим другом и соратником Константином Боровым… Сравнение не в мою пользу. Он устроен иначе, хотя еврейской крови в нем только половина. Высочайший интеллект, способность проникать в самую суть вещей, удивительные дарования... Например, я не в состоянии научиться играть в шахматы, а у него природная склонность к любому виду умственной деятельности. Я убеждена: если бы не религиозный раздел между людьми, народы мира давно призвали бы евреев возглавить человечество.

 — При этом, Валерия Ильинична, человечество из века в век проявляет к евреям устойчиво недобрые чувства. У вас есть свое, не иррациональное, не мистическое объяснение антисемитизма? — Разумеется, есть. Еврейское превосходство. Превосходство сложно простить. Евреи всегда были образованней, чистоплотней, умнее народов, среди которых жили. Даже католические священнослужители ходили за знаниями к раввинам. И, конечно, окружающих раздражает способность евреев делать деньги, хотя это объясняется все тем же превосходством. Слава Богу, у вас есть своя страна, и нет необходимости зависеть от любви или нелюбви других народов.

 — Откуда, по-вашему, проистекает еврейское превосходство? — Это можно объяснять по-разному. Божественным предназначением или как-то иначе... Например, есть версия, причем вполне серьезная, что евреи успели соприкоснуться с древними цивилизациями и какие-то сведения получили от атлантов... Но разве важна первопричина? Важен факт.

 — Версия про атлантов весьма заманчива, но уж очень экзотична. Валерия Ильинична, скажите, что заполняет вашу жизнь, кроме политики? — Какой политики? В России нет политики. Не может быть политики без реальной оппозиции. Так, возня. Чем я занята? Много читаю.

 — В Интернете? — Предпочитаю бумажную продукцию. У меня и компьютера нет. Между прочим, свои труды я до сих пор пишу авторучкой.

 — Даже не на машинке?! От руки?! — Да. Такая я непродвинутая...

 — Посещаете театры? — В свое время пересмотрела все спектакли. Очень любила Таганку, но Таганка закончилась. Другие московские театры меня мало интересуют. Есть лишь один, который высоко ставлю: театр Дмитрия Крымова. Это сын Эфроса. У театра имеется труппа, но нет помещения, поэтому они больше выступают на Бродвее, чем в Москве. Еще хожу иногда на юбилеи, бываю в редакции радио «Эхо Москвы»...

 — То, что сейчас происходит вокруг «Эха», это откровенное наступление на либералов? — В том, что наступление, сомневаться не приходится. Но у радио грамотно составлен устав, так что поменять руководство без согласия редколлегии непросто. Возможно, дело и не приобретет драматического оборота, но сама по себе акция достаточно красноречива.

 — Кто входит в круг вашего постоянного общения? — Константин Боровой — у нас личная дружба, Нателла Болтянская, Ганапольский, Шендерович, другие близкие мне по духу люди...

 — Можно поинтересоваться, каково ваше отношение к Ходорковскому? — Неоднозначное. Он, несомненно, человек со стержнем, не тряпка. Раздавить себя не дал. Хотя Лебедев, надо сказать, ведет себя еще более достойно. У Ходорковского есть несомненные заслуги — он активно занимался благотворительностью, создал замечательный лицей. Но до ареста он многого не понимал. Я не могу простить, что он давал деньги на коммунистическую партию, а из тюрьмы писал странные письма, с имперским душком. Между прочим, когда в свое время Боровой пришел к нему просить деньги для создания институции в защиту бизнеса, Ходорковский пожал плечами: зачем мне это нужно? С большим опозданием понял, зачем...

 — Вы считаете, в обозримом будущем их с Лебедевым не освободят? — Скорее всего, нет. Для Путина это означало бы признать свою вину за годы заключения этих людей.

 — Ну, он мог бы проявить монаршье великодушие и помиловать их. — Не думаю. Владимир Владимирович человек мелочный, да и боится. Иди знай, как Ходорковский поведет себя на свободе...

 — Вы полагаете, в ближайшие 12 лет Россия будет путинской? — Кто знает… Срок немалый. Что-то, возможно, изменится...

 — Массовые митинги после выборов в Думу, на ваш взгляд, как-то повлияли на умонастроения людей? — Демонстрации на Болотной вообще вне обсуждения — там собрались коммунисты... А митинги, на которые вышли приличные люди, настоящего резонанса не получили. Никаких серьезных резолюций не принято, так, выпустили пар... Это еще раз подтвердило: страна не готова к переменам. Именно в этом проблема, а не персонально в Путине. В свое время член Государственной Думы дореволюционной России Пуришкевич сказал: «Страшен не Распутин, а распутство». Эту фразу вполне можно перефразировать соответственно сегодняшнему дню.

 — Словом, альтернативы Путину нет? — При сложившихся обстоятельствах получается так. Еще хуже, чем нынешний режим, если власть будет валяться на дороге и любой ее сможет подобрать. Соперники кто? Зюганов да Жириновский...

 — А вам известны люди, которые, по вашему мнению, способны достойно управлять страной? — Конечно. Если бы был снят пресс насилия, если бы власть не манипулировала процессом выборов, если бы ввели запрет на фашизм в России, кандидатуры нашлись бы...

 — Кого лично вы хотели бы видеть во власти? — Борового — он абсолютно западный человек, Кудрина, Касьянова, Чубайса, Понамарева. Есть еще Гайдаровский институт...

 — А Немцов, Явлинский? — Немцов? Нет, этот без царя в голове. Явлинский бездарен, никому не нужен...

 — Валерия Ильинична, если можно, объясните, как при вашей ненависти к фашизму вы позитивно, даже с определенным пиететом относитесь к таким одиозным личностям как Степан Бандера, Шухевич? — Ваш вопрос — от дефицита правдивой информации. Эти люди насмерть боролись против коммунизма. Советская власть превратила их в пособников фашизма.

 — Разве они ими не были на самом деле? — Нет. Их цель состояла в том, чтобы освободить Украину от Советов. Никаких антисемитских высказываний у них не найти, никаких еврейских погромов они не устраивали. Это все выдумки. В медицинской части у Степана Бендеры были врачи-евреи...

 — И что? Это не мешало им активно сотрудничать с фашистами... — Я поправлю вас: пытаться использовать их в собственных интересах, не более того. Кстати, Бандера сидел в тюрьме у немцев. Чтобы судить о том или ином деятеле, следует подробно знать о нем самом и обстоятельствах, в которых он существовал. Все не так просто.

 — Скажите, есть ли персонажи, исторические или в современной жизни, которых вы воспринимаете как безусловных героев? — В личностном и политическом смысле это Жанна д'Арк. И еще Маргарет Тэтчер...

-   Спасибо, Валерия Ильинична, за беседу. Здоровья вам и надежд!

Источник