Иллюзия свободы
Почему человек совершает неразумные и невыгодные ему поступки? Свободен ли он в своём выборе? Из-за чего многие из нас так легко попадают под влияние большинства? Можно ли предсказать наши решения по активности мозга?
Нейроэкономисты пытаются объяснить, как мы принимаем решения, с помощью анализа активности нейронов. В мозге содержатся миллиарды нейронов, соединённых между собой десятками тысяч контактов. Сегодня учёные могут подвести определённые сенсоры к нейрону и зарегистрировать его активность, а затем визуализировать её с помощью гистограммы, на которой представлена частота разрядов нейронов во времени. В магнитно-резонансном сканере можно зарегистрировать у человека активность той части головного мозга, которая отвечает за самоконтроль, и предсказать на основе полученных данных, допустим, будет он придерживаться диеты или нет.
Получить доллар или остаться без гроша?
Область новая, ей не более 10 лет. Импульсом для её развития стали наблюдения психологов, которые показали, что поведение человека очень часто бывает нерациональным. Для примера Василий Ключарев привёл известные исследования, посвящённые изучению феномена справедливости. Двум испытуемым предлагали сыграть в «Ультиматум». Одному человеку давали 100 долларов, которые он должен был поделить со своим напарником. Причём себе он мог взять 99, а коллеге отдать доллар. В свою очередь, последний испытуемый имел право отказаться от своей доли, если считал делёж несправедливым, и в этом случае деньги не доставались никому.
Как выяснилось в ходе экспериментов, люди начинали отказываться от «законной» доли при разделении 60 к 40. «Когда человеку предлагают несправедливую сумму, в его мозге активизируются нейроны эмоциональной области, – комментирует Василий Ключарев. – В момент отказа от денег активность в этой области невероятно высокая. По силе точно такие же эмоции человек испытывает при боли или отвращении. Видимо, в нас заложено врождённое чувство справедливости. Именно поэтому в игре “Ультиматум” люди чаще всего делили сумму пополам».
Эта игра использовалась как основа нейроэкономических исследований. С помощью магнитного кольца, которое прикладывалось к затылку испытуемому, учёные решили подавать активность нейронов определённой части мозга. Результатом такого воздействия стало то, что люди начинали соглашаться принять сумму, даже если она была существенно ниже той, что брал себе партнёр. При этом все они отвечали, что разделение денег несправедливо. Тем не менее с рациональной точки зрения они понимали, что лучше взять небольшую сумму денег, чем остаться вообще без неё. Подавленные эмоции в этот момент не могли оказывать влияния на их решение.
Другие исследования показали, что чувство справедливости присуще и животным. Проводились эксперименты на обезьянах – капуцинах. Их научили обменивать монетки на еду. Было создано несколько ситуаций. Первая – справедливая: одна обезьянка меняла монетку на кусок огурца, и другая в соседней клетке получала огурец. Вторая – несправедливая: одна по-прежнему получала огурец, а вторая за ту же монету – виноград, который капуцины очень любят. Третья – экстремально несправедливая: второй обезьянке на глазах у первой давали виноград без обмена на монетку, просто так. Во второй ситуации капуцин начинал отказываться от огурца в половине случаев, а в третьей – почти всегда. Вот такая у животного реакция на несправедливость.
Почему мы следуем за толпой?
Исследования самого Ключарева посвящены изучению социального влияния – есть ли в человеке скрытые механизмы, автоматические реакции нейронов, которые объясняют, почему мы меняем своё мнение под влиянием большинства. Есть ли в мозге некая кнопка, которая превращает нас в конформистов?
Феномен конформизма хорошо иллюстрируют теперь уже классические исследования Аша Соломона (1951 год). Испытуемый оказывался в группе из шести человек. Каждый из них на вопрос: какая из трёх линий идентична по длине линии X, давал неправильный ответ. Когда очередь доходила до испытуемого, то, несмотря на очевидность их ошибки, он соглашался с ними. Только 26 процентов участников эксперимента выбирали правильный ответ.
«Мы попытались исследовать, как нормы, устанавливаемые в обществе, влияют на конкретного человека, – говорит Василий Ключарев. – Наша гипотеза заключалась в том, что если мнение одного человека отличается от мнения группы, то в его мозге возникает сигнал ошибки. Если этот сигнал достаточно сильный, пересекающий определённый порог, то человек под влиянием большинства меняет своё мнение».
Конформизм может быть предсказан интенсивностью автоматического сигнала ошибки в нашем мозге. Социальный конформизм меняет наши субъективные ценности. В одном из исследований команда Ключарева решила сделать из испытуемых нонконформистов. Для этого магнитным полем они подавили в мозге сигнал ошибки (ту область, которая вовлечена в его генерацию). В результате добились того, что испытуемые стали реже менять своё мнение в сторону мнения группы. В тех случаях, когда стимулировались другие области мозга или вообще не стимулировались, испытуемые продолжали менять своё мнение.
«Когда мы опубликовали это исследование, в интернете, на форумах, появилось много отзывов, – рассказывает Василий Ключарев. – Некоторые писали: “Ужасно, они теперь будут контролировать нас!” На мой взгляд, это неправильный подход. Чем лучше мы будем понимать работу нашего мозга, тем лучше сможем противостоять манипуляции».
Если большинство группы ведёт себя определённым образом, то, с точки зрения эволюции, это можно объяснить тем, что это лучший тип поведения, предполагает Ключарев. То есть тенденция к конформизму обусловлена эволюцией. Есть ещё одно объяснение, связанное с теорией гения толпы. Фрэнсис Гальтон однажды посетил фестиваль фермеров, которые на глаз оценивали вес быка. Тот, кто делал это наиболее точно, получал приз. Когда Гальтон проанализировал усреднённое мнение 800 фермеров о весе быка, то оно оказалось почти идеальным – отличалось всего на от реального. Среднее мнение толпы может быть очень близко к истинному.
У человека нет выбора
Изучая активность нейронов, многие нейроэкономисты приходят к выводу, что человек несвободен в принятии решений. В некоторой степени они предопределены. Если на вход (в мозг) подана определённая информация, то на выходе получится вполне прогнозируемый результат. Существует некий продетерминированный механизм принятия решения.
«С нейробиологической точки зрения, решение – это паттерн активности нейронов, – поясняет Василий Ключарев. – Наш мозг на входе получает очень “шумную” информацию, имеет смысл накопить её во времени, проинтегрировать и только при достижении определённого порога сделать выбор в пользу наиболее оптимального решения. Если мы придерживаемся этой нейронной модели, которая аккумулирует информацию, сравнивает альтернативы, и на основе этого принимается решение, в данном случае исчезает понятие “свобода”. В этом плане каждый человек – своего рода марионетка. На мой взгляд, представление о свободе – некая социальная иллюзия. Это не новая идея. Если обратиться к работам Спинозы, Канта, то мы найдём те же взгляды, только изложенные с философской позиции. Мне нравится высказывание Спинозы: “Человек обманывает себя, говоря о свободе. Просто он не знает реальных причин своего поведения”».
Ключарев признаёт, что его мнение далеко не все разделяют. Даже в нейроэкономике можно найти авторитетных исследователей, которые защищают наличие свободы. Но, по его словам, на сегодняшний день нет реальных аргументов в пользу свободы выбора.
Возможно, дальнейшие исследования в области нейроэкономики приведут к неоспоримым доказательствам правоты Василия Ключарева. Как он подчеркнул, учёные пока только в начале пути. Они научились подавлять нерациональное поведение человека. Но настоящие прорывы в нейроэкономике ещё впереди.