Две любопытные детали в евангельских рассказах о процессе

Коэн нашел еще две любопытные детали в евангельских рассказах о процессе, на которых, по-моему, никто до него внимания не обращал.

Первая. Задав вопрос Йешуа – «Ты ли Христос (т. е. Машиах), сын Благословенного» и получив ответ: «Я. И вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных» (Мк 14,61-62) , «первосвященник разодрав одежды свои, сказал: «Вы слышали богохульство? Как вам кажется?» Внимание Коэна привлекла процедура разрывания одежды первосвященником. Как правило, обычные читатели Евангелий считали, что ритуальное разрывание одежды и означало вынесение смертного приговора. Но законник Коэн заметил: при вынесении смертного приговора разрывать одежду в знак скорби по смертнику полагалось по Закону всем членам суда, а не только его председателю. Если же остальные судьи не разорвали одежду (а насчет этого Евангелия молчат), значит, смертный приговор не был вынесен. Почему же разорвал одежду первосвященник? Процедура эта могла еще и означать, что жрец присутствует при богохульстве. Но тогда вопрос остается тот же: почему остальные в этом варианте не разорвали одежды?

Второе замечание Коэна связано с продолжением того же фрагмента: «Они же все признали его повинным смерти. И некоторые начали плевать на Него, и, закрывая ему лице, ударять его и говорить Ему: «Прореки» (Мк, 14, 64-65). Однако избиение осужденного смертника категорически запрещено еврейским уголовным правом. Да и зачем бить и без того уже осужденного на смерть человека?

Хаим Коэн как всякий блестящий адвокат предлагает вниманию суда, т. е. нас, читателей, удивительную конструкцию. Она позволила ему обойти все отмеченные многочисленными поколениями «библеистов» трудности плюс те юридические проблемы, которые он сам впервые самостоятельно сформулировал.

Версия его действительно необыкновенна.

Почему Синедрион, жаждавший гибели Йешуа, решился на арест, суд, казнь в самый неудобный для себя момент – в Пасхальный Седер. Именно тогда, когда возбужденный народ, два дня назад поклонявшийся рабби из Нацерета, все еще гуляет на улицах, когда город заполнен еврейскими паломниками со всей средиземноморской ойкумены, и те разнесут по диаспоре рассказ о ночном судилище в Пасхальную ночь, о казни еврея, выданного единоверцами римлянам?

Более нежелательное поведение с позиции врагов и ненавистников Йешуа представить себе трудно. Они все понимали: повторяю, даже «злодеи», согласно Евангелиям, знали, что казнить его нельзя, «только не в праздник». Что произошло неожиданного за два дня, заставившее переменить прежнее решение?

…Здесь, в начале изложения гипотезы, хочется обратить внимание читателей на обстоятельство, не отмеченное самим Хаимом Коэном.

Поскольку Иерусалим считался столицей Иудеи, современный читатель естественно воспринимает присутствие в нем главы исполнительной власти, тем паче живущего в царском дворце, как некое само собой разумеющееся явление. Между тем, это вовсе не так! Постоянная резиденция римского прокуратора находилась не в Иерусалиме, а в другом городе – на берегу Средиземного моря, в Кейсарии. Там постоянно в своем дворце, а не во дворце Ирода квартировал прокуратор, туда доставляли ему преступников (по римскому закону) на суд, там выносились приговоры и приводились они в исполнение. Это казалось настолько незыблемой нормой, что израильская исследовательница, историк Роза Ляст, опубликовала любопытную статью, в которой, руководствуясь элементарной логикой, доказывает, что Иисус был казнен вовсе не в Иерусалиме, а в Кейсарии… Я не займу ваше внимание доказательствами гипотезы Розы Ляст, потому что реальная история, увы, логике не повинуется: если все доступные документы говорят, что Йешуа распят был в Иерусалиме, а не в Кейсарии, значит – он был казнен все же в Иерусалиме. Вопреки логике Розы Ляст! Но упоминаю о ее гипотезе по одной причине: она показывает, насколько сверхординарно или, как говорится, «не принято» было тогда присутствие и проведение суда Понтием Пилатом не в Кейсарии, а в Иерусалиме…

Почему Понтий Пилат мог явиться в столицу Иудеи на Песах?

Может быть, был встревожен донесениями о появлении в столице еврейского деятеля, пользующегося неслыханной популярностью? Преступника, явно посягающего на права божественного Августа Тиберия?.. Что, кстати, не исключает евангельскую версию, будто жалобы на этого проповедника шли из кругов, близких к первосвященнику и Синедриону. Это вполне возможно… Просто доносчики могли не предполагать столь молниеносной реакции прокуратора на подметные письма соплеменников рабби…

Как бы то ни было, сверхскоростная судебная процедура в Евангелиях, связанная с грубейшими нарушениями еврейского Закона, объяснима, по Коэну, одним-единственным образом: «Синедрион и первосвященник были бессильны диктовать расписание хода событий – оно было им навязано». Единственная инстанция, которая могла навязывать порядок Синедриону в ту пору, называлась римской властью. Пилат явился в столицу, он приказал немедленно, ночью, арестовать Йешуа и на утро готовился его судить.